QQy - Власть любопытства

—Это важнее, — спокойно сказал Гарри и исчез, не дав время на возражения.

Невилл начал уже придумывать, как протянуть время и скрыть от всех отсутствие Гарри, когда ему доложили, что к замку приближается большая группировка противна с эмблемами НАТО на форме.

Гарри ступил в небольшой переулок, скрытый от посторонних глаз аккуратными двухэтажными домиками из красного кирпича. В отличии от восточной Европы, в пригороде Миннеаполиса шел мелкий противный дождь. Вокруг было полно луж, промокших деревьев и сырых стен. Пронзительный холодный северный ветер, несущий холодные капельки влаги, казалось, готов продуть человека насквозь, но Гарри не обращал на него внимания, хотя был одет в по-летнему легкую одежду. Перепрыгнув через особенно большую и грязную лужу, он направился к дому через дорогу. Не постучав, Гарри открыл лакированную черную дверь с золотистой ручкой и прошел в дом, оставляя за собой грязные мокрые следы.

—Добрый день, мистер Поттер, — услышал он знакомый голос. — Я ждал Вас. Прошу, проходите в столовую.

На лице Гарри не отразилось ни одной эмоции и он спокойно прошел в глубину дома. В столовой был красиво накрыт на три персоны длинный стол. На дальнем от входа месте сидела Гермиона с потухшим ничего не выражающим взглядом и неестественно бледным лицом. Ее руки безвольно лежали на белой скатерти, которая, свисая со стола, не могла скрыть, что у нее нет левой ноги от середины бедра. Культя была профессионально забинтована. Около Гермионы стоял Лектер и внимательно разглядывал вошедшего. Гарри побелел, его губы сжались в тонкую линию, но Ганнибал вовремя произнес:

—не делайте необдуманных действий, мистер Поттер. В крови мисс Грейнджер медленно действующий смертельный яд, только я знаю какой и дам Вам противоядие после ужина.

—Что мне помешает выпотрошить Вашу голову прямо сейчас? — прорычал Гарри.

—То, что по вашей терминологии я почти идеальный окклюмент. Вы не сможете быть уверены, что информация верна, — спокойно сказал Ганнибал. — Садитесь за стол.

Лектер вышел из комнаты, а Гарри сел на ближайший стул, не отрывая взгляда от расслабленного лица Гермионы. Ганнибал вернулся через минуту, толкая перед собой столик на колесиках.

—Мясо, запеченное в глине — одно из древнейших блюд, — проговорил он, орудуя небольшим молоточком. — Главное в этом рецепте подобрать качественный состав глины, чтобы мясо пропитывалось своими соками на протяжении всего времени приготовления. Тогда оно станет по-настоящему мягким, сочным и вкусным.

Ганнибал закончил отбивать серые куски обожженной глины, взял длинный нож и отрезал ровный ломтик аппетитно пахнущего травами сочного мяса. Он положил его на заранее украшенную овощами и соусом тарелку и передал Гарри.

—Вы же испытываете от этого не только эстетическое удовольствие, но еще и демонстрируете свое моральное превосходство над жертвой, не так ли?

Гарри со сдержанной улыбкой наблюдал, как Ганнибал отрезал себе мяса и занял третье место за столом. /*прим.авт. сцена частично взята из второго канона. Если не ошибаюсь, то это где-то середина второго сезона*/

—Безусловно. Зачем отказывать себе в дополнительном удовольствии, если оно не противоречит первоначальной цели. Ну почему же Вы не едите? Это очень вкусно.

Гарри спокойно отрезал и положил в рот небольшой кусочек нежного мяса.

—И какова же Ваша первоначальная цель, доктор Лектер?

—Вы, — Ганнибал удовлетворенно кивнул. — С самого нашего знакомства, с того дня, когда Вы рассказали мне о магии, Вы стали моей единственной и неизменной целью. Мне хотелось изменить Вашу мораль, заставить думать по-другому.

—Вы добились в этом некоторых успехов, — Гарри съел еще один кусочек мяса под заинтересованным взглядом Лектера и сделал небольшой глоток вина.

—Я добился именно того, чего хотел, — несколько самодовольно и триумфально сказал Ганнибал. — Вы прошли весь тот путь, что я наметил для Вас. Вы изменились и превратились в то, во что я и надеялся.

—И во что же? — на лице Гарри проступил намек на любопытство.

—В сверхчеловека. В того, кто способен принимать необходимые решения и действовать, не оглядываясь ни на этику, ни на эстетику. Вы уже много выше этих понятий, именно Вы, мое творение, способны судить и вынести приговор человечеству, изменить его также, как изменил Вас я.

Гарри спокойно слушал его, не прерывая. Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни одна эмоция не выступила на поверхности и не отразилась легкой тенью в его глазах.