QQy - Власть любопытства

Грюм растянул губы в подобии улыбки, похожей на оскал, и нехотя проговорил:

—Он парень не промах. Построил всех и держит в ежовых рукавицах. Давно так надо было сделать, зато теперь в стране порядок и никто не боится выходить на улицу. Даже Люный и тот стал чище и опрятней.

—Да, теперь все бояться сказать лишнее слово, чтобы не загреметь в Лагерь или чего похуже.

—Те, кому нечего скрывать, не бояться, — пожал плечами Грюм. — Свобода прежде всего в самоограничении, людям это часто не понятно, поэтому существуют законы.

—Это не твои слова, а Гарри, — печально сказал Альбус.

—В этом я с ним полностью согласен.

—Подумай об убитых и их семьях, о тех людях, чьи судьбы вы сломали на пути к всеобщей Справедливости!

—Лес рубят — щепки летят. Тебе ли не знать этого, Альбус, — левая щека Грюма начала немного подергиваться, как бывало, когда он сердился или раздражался. — Не люблю таких как ты, сначала ставите себя выше закона, а потом открещиваетесь от последствий. У него хоть хватает выдержки и воли взять ответственность на себя, а не перекладывать ее на другие плечи. К тому же, большинство сейчас счастливо, у них есть цель в жизни.

—Ага, служить Инсанелю, Великому и Благочестивому, — саркастически проговорил Дамблдор.

—Не служить, а верить в него. Многие искренне приняли религию, которая уже давно зрела в сознании, не хватало только слов, чтобы выразить ее. Инсанель дал нам эти слова. Религия для нас — основной связующий инструмент общества.

—Ты опять говоришь не своими словами, — вздохнул Альбус. — Ничто, построенное на крови и костях, не может быть правильным.

—Чтоб ты знал, Альбус, недавно начала работать программа просвещения и безвозмездной помощи нуждающимся через церковь Инсанеля. Это я еще не говорю о действующих благотворительных фондах. Может, он и не идеален, но это точно лучше, чем якшаться с явными преступниками и пытаться с ними договориться.

Дамблдор печально посмотрел на старого знакомого, которого раньше мог назвать другом, а тот недовольно гаркнул:

—Я знал, что ты не поймешь, Альбус. Ведь все должно быть или по-твоему, или никак. Нам не о чем больше говорить.

Грюм встал и, тяжело клацая по полу протезом, направился к двери, оставив Дамблдора в совершенно разбитых чувствах. Правильно ли он делает, что помогает Стивенсону? Может это просто еще одна попытка маглов вернуть утраченный контроль, и реальной опасности войны не существует? Неужели он настолько привык подчиняться, что теперь не может даже думать по-другому?

По внутренним часам Драко Малфоя прошло около трех недель с тех пор, как он оказался впервые заперт в комнате без дверей и окон. Отойдя от впечатлений после общения с Гарри Поттером, он попробовал освободиться из тесной комнаты. Однако, все его угрозы и заверения не впечатлили невидимых стражей, а без магии сам он ничего не мог сделать. Драко сделал логичный вывод, что в это комнате каким-то образом блокируются его магические способности.

Пыла Драко хватило примерно на два дня, а потом ему пришлось обратить внимание на бытовые неудобства. Скопившаяся за несколько дней грязная посуда не думала исчезать и раздражала взгляд молодого аристократа, но он старался не обращать внимания на неудобство и сохранять лицо. Спустя еще два дня запах и заполнившийся письменный стол заставили Драко по-магловски помыть посуду! На десятой тарелке он даже начал получать удовольствие от процесса и не сразу заметил, что чистые тарелки, вилки, ложки и ножи исчезают через некоторое время. Драко уже хотел высказать вслух все, что думает о своих тюремщиков, но передумал, решив не опускаться до их уровня.

Спустя еще пять дней появилась еще одна проблема — ему предоставили только один сменный комплект одежды, состоящий из нижнего белья, брюк, рубашки и простой мантии, и он уже был безнадежно испачкан и засален, так же как и его одежда. Драко становилось все более невыносимо испытывать прикосновение грязной к ткани к распаренной и чистой после душа коже. Он держался сколько мог, чтобы показать свою стойкость и силу духа, но природная брезгливость брала свое. Почти беззвучно ругаясь, Драко в конце концов собственноручно постирал сразу оба комплекта, особо никого не смущаясь. Пусть видят, до чего его довели! Он почему-то не сомневался, что они следят за его мучениями. Под «они» Драко подразумевал, конечно, Гарри и Гермиону, хотя никогда не уточнял это в своих мыслях.