Игната - Рыжая

— В таком случае вы можете сказать мне, что говорит Слинкхард в главе пятнадцатой о контрзаклятиях.

— Он говорит, что это неправильное наименование. Он говорит, «контрзаклятием» люди называют свои заклятия для того, чтобы это звучало более приемлемо.

Слизеринка чуть обернулась назад, к Гермионе, и едва заметно улыбнулась ей. Амбридж подняла брови, она явно была этим впечатлена.

— Но я не согласна, — продолжала Гермиона. — Мистер Слинкхард не любит заклятий, правда? Но, думаю, они могут быть очень полезны, если ими пользоваться для защиты.

Весь класс уже не читал вторую главу, а обернулся к Гермионе и Амбридж, наблюдая за их дискуссией.

— Вы так думаете? — профессор Амбридж перестала говорить шепотом и выпрямилась. — Боюсь, что в этом классе нас интересует мнение мистера Слинкхарда, а не ваше, мисс Грейнджер.

— Но...

— Довольно. Мисс Грейнджер, я снимаю с Гриффипдора пять очков.

Несмотря на то, что с Гриффиндора сняли баллы, возмутились не только гриффиндорцы, но и добрая половина Слизерина.

— Она не имела права так поступать, — нахмурился Тео и обернулся назад: — Грейнджер, я даже закрою глаза на то, что ты невыносимая ботаничка, и скажу, что ты была права.

Гермиона надменно подняла брови.

— За что? — сердито спросил Поттер.

— Только не задирайся, — шепотом взмолилась Гермиона.

— За неоправданное нарушение хода занятий, — спокойно произнесла профессор Амбридж. — Я здесь для того, чтобы внедрить одобренную Министерством методику. Ваши прошлые преподаватели этой дисциплины, по-видимому, давали вам больше воли, но ни один из них — за исключением, возможно, профессора Квиррелла — не удовлетворил бы министерскую инспекцию.

— Да, Квиррелл был чудесный учитель, — громко сказал Гарри, — только с одним маленьким недостатком: у него Волан-де-Морт торчал из затылка.

Оглушительная тишина. Дафна закрыла лицо рукой, не переставая поражаться, до какой же степени гриффиндорцы бывают безрассудны.

— Я думаю, еще одна неделя дополнительных занятий принесет вам пользу, мистер Поттер, — вкрадчиво проговорила Амбридж.

— За то, что он сказал правду?

Дафна не сразу поняла, что это сказала она — свой голос ей показался таким чужим... через секунду она ощутила самый настоящий ужас от своих слов.

— То же наказание и вам, мисс Гринграсс.

Тео горестно вздохнул и с глухим стуком опустил голову на парту. Кажется, мазохизм гриффиндорцев заразителен.

* * *

«Если бы не целебная мазь профессора Снейпа, я бы, наверное, уже умерла от потери крови», — очень оптимистично решила Дафна, когда, выходя от Амбридж, рылась в кармане, пытаясь найти пузырек.

— У тебя так сильно течет кровь. Погоди, у меня где-то была настойка растопырника... — сказал Поттер.

Вечная хваленая гриффиндорская помощь и взаимовыручка.

— Не надо, у меня всё есть. — Она, наконец, нашла снадобье, и теперь обильно смазывала им руку, отмечая, что мазь почти закончилась. — И никакой растопырник не сравнится с этим. Как ты думаешь, эти шрамы когда-нибудь заживут?

— Вряд ли, — Гарри перевязал руку шарфом. — Дафна, я хотел тебя поблагодарить, за то, что ты ей тогда сказала...

— Брось. Я сама не знаю, что на меня нашло. Кажется, я заражаюсь от гриффиндорцев их качествами: ну, дружба с Уизли, общие наказания вместе с Поттером, плюс одобрение слов Грейнджер — и ты уже совсем не прежняя слизеринка...

— Так может, это и не плохо, — пожал плечами Поттер. Дафна ещё не придумала, что можно ответить на это, как Гарри, махнув ей рукой, ушел в гриффиндорскую башню.

* * *

POV Рыжая

Больше месяца прошло с того дня, как я приехала в Хогвартс. Не сказать, что он прошел быстро: не то, что развлекаться, даже выспаться не всегда было время. Конечно, наша с Тори нагрузка не сравнится с нагрузкой пятикурсников, которые учились целыми ночами, спя по шесть часов в сутки. Я не переставала удивляться, как не съехала на оценку «Удовлетворительно» Дафна, сидевшая больше недели за полночь у Амбридж.

Но сегодня — день первой вылазки в Хогсмид, и никакая Амбридж не могла омрачить этот ясный день.

Утром, за завтраком, я встретила своих друзей-слизеринцев в хорошем настроении. Они все казались даже более-менее выспавшимися, кроме Дафны, с которой минувшей ночью мы в третий раз решили рискнуть и что-то сделать с моим зеленым цветом волос. Должно быть, три и в самом деле магическое число, потому что сейчас меня снова можно было называть Рыжей. Мой природный цвет даже стал ещё более огненным.