Игната - Рыжая

— Рыжая! — услышала я с другого конца коридора и обернулась. Ко мне подбежала Дафна. — Я тебя уже повсюду искала... что это?

Её взгляд обратился к карте, которую мы с близнецами развернули на полу за гобеленом Беатрис Блоксам.

— Нам пора, — тут же сказал мне Фред, подмигнув Дафне. — Ещё раз с Рождеством, сестричка!

Секунда — и уже за гобеленом мы стоим одни.

— Ничего себе, — ахнула Дафна, уже рассматривая карту Мародеров. — Подарок близнецов, как я поняла?

— Да. Дафна, посмотри на спальню мальчиков в гостиной Гриффиндора, — сказала я, снова уставившись в точку с именем Питер.

Приглядевшись, Гринграсс закашляла.

— Эта карта врёт, — помотала головой Дафна. — Этого не может быть.

— Почему? Может, у Рона и вправду от нас есть какие-то секреты, — произнесла я, увидев, как точка «Питер Петтигрю» почти слилась с «Роном Уизли».

— Ты что, не помнишь? Астория же показывала тебе, что писал отец Пармы в «Новости магической Британии», — напомнила мне Дафна. — Сириус Блэк убил тринадцать человек, двенадцать из которых — маглы, а тринадцатый — волшебник по имени Питер Петтигрю.

— Но главный редактор посмел утверждать, что Министерство посадило в тюрьму не того человека, что убийцей был Питер Петтигрю, — до меня медленно стал доходить смысл происходящего. — А потом отца Пармы заключили в Азкабан...

— Надо бы попасть в спальню мальчиков гостиной Гриффиндора, — сказала Дафна, посмотрев мне в глаза. — Хотя я понимаю, что это вряд ли возможно.

— Помнишь, когда Крэбб хотел забраться к вам в спальню, лестница превратилась в ледяную покатую горку? — вспомнила я. — Возможно, в спальной Гриффиндора наведены те же чары.

— А то, что мы не знаем пароль, тебя не останавливает? — напомнила Дафна, а затем снова свернула карту Мародеров. — Береги её, будем время от времени присматривать за этим Питером.

— Можно просто спросить моего брата, кто это, — пожала я плечами.

— Ага, так он тебе и ответит, — хмыкнула Дафна.

— Хотя и не исключено, что это просто глюк карты, — вздохнула я и положила пергамент в карман. — Ладно, потом разберёмся, пошли, не хватало мне ещё опоздать на трансфигурацию к МакГонагалл.

* * *

Недели текли с такой скоростью, что я даже удивилась, когда обнаружила на календаре начало марта. В скучные будни со всеми их не менее скучными уроками вносили разнообразие разве что редкие полёты на «Нимбусе», когда домашнее задание было уже сделано, а команды Слизерина или Гриффиндора уже прекратили тренировки. А это время было очень трудно выкроить — главной интригой школы был решающий матч между Гриффиндором и Слизерином. Дафне, будучи вратарём и одним из самых главных игроков команды, приходилось особенно тяжело. У слизеринцев она была единственной девушкой, да ещё и, не считая Драко, самой младшей участницей квиддича.

С Драко наши отношения стали особенно близки. Иногда я делала за него работу по каббалистике, в которой требовалось не знание теорий, а всего лишь воображение; взамен он позволял мне летать на «Нимбусе» во время тренировок команды Слизерина. Количество этих совместных тренировок резко возросло, когда заболел гриппом охотник команды Флинт.

— Рыжая, если Маркус проболеет до матча, то увидишь, выпустим тебя на поле, — крикнул мне Малфой, когда я, проносясь на метле мимо него, обвела Дафну и попала мячом прямо в левое кольцо.

Но, увы и ах, этим надеждам не было дано свершиться: Маркус Флинт выздоровел как раз к матчу.

С успешностью посетив в самом начале месяца Хогсмид, вылазка в который сопровождалась, немалым риском столкнуться с Филчем, деканом, или продавщицей магазина «Зонко», но зато в этот раз не было Панси Паркинсон, которая могла бы меня вызвать на дуэль. Карту мы с Дафной разворачивали каждый день, ища точку с именем «Питер Петигрю». Но после того случая, как мы увидели её вплотную с Роном, точка перестала появляться вместе с моим братом. Иногда мы видели её в коридоре, бежали за ней, пробуя найти, но никого не замечали. Устав от такой беготни, однажды я всё-таки решилась подойти к Рону и напрямик спросить его, кто такой Питер Петигрю. В ответ он недоумённо нахмурил брови и сказал, что в жизни не слышал такого имени и не знает, кто это. А потом снова принялся ныть о том, что Живоглот, кот его подруги-зазнайки, съел Коросту.

А на следующий день я попалась с картой Мародеров. Причём не кому-нибудь, а профессору Люпину. Не стоило всё-таки рисковать, выходя на разведку за другими ходами в Хогсмид ночью.