Georgius - Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

— Да, именно. Мгновенно — как электрический ток.

— А у вас? — Гарри повернулся к Эльзе.

— Я давно ее не трогала…

— Возьмите!

Недоумевающая Эльза подчинилась и, тихо охнув, расширенными глазами уставилась на палочку.

— Отдайте! — отрывисто сказал Гарри. — Не вздумайте взмахнуть!

Он положил палочку на стол; его взгляд перескакивал с Эльзы на Джеральда.

— Не может быть!

— Гарри, в чем дело?

— Да вы волшебники!

— Что?! — на сей раз остолбенел Джеральд. — Бросьте, Гарри. Нас же проверяли. МакГонагалл лично нас проверила, когда принесла письмо. Да и это проявилось бы, так или иначе, еще в детстве — как у Гермионы.

— Джеральд, я все это знаю — однако только волшебник чувствует палочку. Что-то вас сделало волшебниками. Может быть… ее смерть.

— Я не верю, Гарри.

— Я тоже. Так не бывает. Никогда такого не было. Ладно, потом. — Гарри закатал второй рукав, достал свою палочку, а гермионину засунул в карман джинсов. — Пора уже. Надо приступить. Надо решиться… Отойдите к двери. Ни в коем случае не вставайте между мной и фотографией, пока она не… не откроется. Можно сделать свет поменьше?

— Конечно, — Эльза метнулась в угол, включила торшер, потом потушила люстру. — Так хорошо?

— Отлично. — Гарри глубоко вздохнул. — Все... Однако, в последний раз — мы и правда можем погибнуть.

— Гарри, — резко сказал Джеральд, — а если погибнете вы, что будет с вами? Не с вашим телом, а с вами?

— Я… окажусь там, конечно.

— С ней?

— Наверняка.

— И вы утверждаете, что мы стали волшебниками.

— Да, но причем тут?.. — Гарри осекся.

— Если уж оттуда в одиночку выбрался дикарь Одиссей, — пояснил Джеральд, — значит, тем более выберемся мы. Вчетвером, — он улыбнулся. — Все у вас получится, Гарри. Я знаю.

— МЫ знаем, — присоединилась Эльза.

Гарри вернул им улыбку. Потом сказал:

— Я начинаю.

Некоторое время он смотрел на постер. Поднял палочку. Джеральд ожидал какого-нибудь заклинания, но Гарри лишь прошептал:

— Гермиона.

Ничего не произошло.

— Гермиона!

Торшер вдруг замигал; в неверном свете Гермиона на фотографии как будто слегка шевельнулась.

— Ты меня слышишь, Гермиона? — настойчиво спросил Гарри.

Свет снова стал ровным. Ничего не изменилось.

— Гарри… — осторожно позвал Джеральд. Гарри беспомощно поглядел на него; его плечи опустились, будто на них навалился непомерный вес. — Скажите, а если мне все же не удалось убедить вас… полностью… ваша сила будет действовать?

Несколько секунд Гарри смотрел на него, потом снова повернулся к постеру и ответил — отрешенно, словно про себя:

— Вы меня убедили. Просто я еще до конца не свыкся.

Прошла невыносимо долгая минута; его плечи распрямились, будто сбросив тот незримый груз, и Гарри снова позвал — негромко и с неожиданной теплотой:

— Гермиона, любимая!

Раздался громкий, оглушительный в предрассветной тишине хлопок, и стало темно — в торшере лопнула лампочка. Сквозь шторы уже сочился сероватый свет, на смутно видимой фотографии Гермиона вроде подняла голову, оглянулась. Грейнджеры подались вперед; Гарри жестом остановил их и ткнул пальцем позади себя.

Джеральд с Эльзой встали у него за спиной, не отрывая взгляд от постера, который вдруг налился чернотой; его оконтурила яркая золотая линия — и он исчез. В комнату хлынул новый свет, тускло-серебристый с примесью пурпура, более яркий, чем сумерки за окном, тяжелый и тревожащий. На месте постера открылось окно, а за ним раскинулась почти бесцветная равнина, поросшая темной травой и какими-то белесыми цветами. Слева, скрываясь за край окна, возвышались скалы. Гарри, Джеральд и Эльза затаили дыхание — прямо на них шла Гермиона.

Эльза коротко простонала.

— Успокойся, — шепнул Джеральд, — он же предупреждал…

А Гарри весь дрожал.

Это — Гермиона?! Эта девушка с серым, пустым лицом, с бессмысленными глазами — Гермиона?!

Это было страшнее, чем если бы она оказалась в облике чудовища… ходячего трупа… дементора…

Гермиона остановилась, заметив неожиданное препятствие — значит, все же что-то воспринимала. Подняла на них блуждающий взгляд — в глазах мелькнул слабый интерес.

— Гарри?

Он вновь ощутил приступ страха. Голос Гермионы звучал слабо, словно доносился из невероятной дали — как голоса тех призраков, жертв Волдеморта, в памятном поединке на кладбище. Как голоса его родителей, как шепот из-за Арки…