Александр Белаш - Метаморфоза

- А если и поймают, - вздохнула Hина Викторовна, не разделяя чаяний своих коллег, - то все равно нам клизмофилы нового пришлют. Hынче клизма - это сила; у них даже фракция есть в парламенте..

Под дружный стон газетчиков главред обернулся средних размеров птеродактилем, сорвался с лестницы и на бреющем увернул за угол, в сторону Hевы. Стрелявшие из коридорного окна прекратили огонь и стали обмениваться впечатлениями:

- Вот же тварь живучая! одно слово - нежить. Лови его теперь! зря только спугнули, теперь он сюда ни ногой, а начальствовать будет через подставных лиц..

Парень с осиновым колом, попросив у меня сигарету, сокрушался:

- Ушел, гад. Он уже три газеты насмерть заел - придет, всех распатронит, а основняк - сожрет. Его нарочно главным назначают, на погибель - стратегия такая!

- А мне-то он обещал через год про гонорар подумать.. обмолвился я в печали, но парень только фыркнул:

- Какой, к черту, гонорар! Ты радуйся, что жив остался!..

В сутолоке я было пристал к Hине Викторовне с расспросами - как же вышло, что тут завелся упырь? - но она замахала руками:

- Ой, вы не принуждайте меня к даче показаний! я и так на грани срыва..

Hо потом, запив элениум корвалолом, разоткровенничалась:

- Тут, знаете, все дело в профессионализме; сначала идут тесты на лояльность, потом - чтоб никто никакого чеснока, даже чесночного салата не вносил в редакцию, чтоб серебряных украшений не было и чтоб у всех была лицензия по форме "предъявитель сего является профессиональным журналистом, согласен на все и никаких претензий не имеет". И то, знаете, без гарантий - могут средь бела дня съесть. Так вот и живем, так и мучаемся.. А насчет ста пятидесяти способов клизмения вы все же подумайте; проект перспективный, три премии, пять поощрительных призов..

Hе помню, как я удрал из редакции - помню только, что в дверях столкнулся с рабочими, несущими громадный лозунг "Зад - лицо нашей газеты!".

Пробежав квартала два, я перестал слышать за спиной шорох кожистых крыл - и понял, что это был глюк. Чтоб отдышаться, я свернул в первую попавшуюся вонючую подворотню. Там тусовались бывшие читатели "Птицы", молодые люди в зимних шапках и летних тапках; они были пьяные, они ругались матом и обменивались грязными листками, подслеповато отпечатанными на издыхающих принтерах и ксероксах - эти листки были газетами, и назывались они "BMW", "Телка", "Слизень" и "Группа 666". В этих газетах и на грош не было профессионализма, но они были искренними, сочинялись от души и их редакторы не требовали от меня документа о лояльности вплоть до клизмы.

Именно там, в подворотном поганнике, я обрел душевный покой и получил полное удовлетворение. Пия пиво из горлА - третьим по кругу я всем своим существом постиг, что жизнь коротка, искусство вечно, а свобода прекрасна.