Дмитрий Веприк: Чаша

Леена улыбается, той сдержанной улыбкой, которую играют уголки губ и еще больше глаза. В них сейчас загадочное бесконечное спокойствие, которое никогда не передать до конца ни резцу, ни кисти. Что это, тоже игра? Она не знает это и сама. Может, мелькает вопрос на краю ее сознания, у ее любовника хватит пыла еще на один порыв?

- А ты почему не спрашиваешь о моем подарке? - вспоминает он вдруг.

- А ты почему сам не говоришь о нем?

Он поправляет упавшую на ее лицо прядь. Hа миг в его взгляде мелькает что-то, напоминающее нежность, но только на миг, потом его глаза снова становятся холодными и жесткими. И усталыми. Этот человек слишком влиятелен и богат, чтобы располагать такой роскошью, как спокойствие души.

- Эта тень не успеет продвинуться на локоть, - кивает он на проникший в дверную щель совсем пологий солнечный луч, - когда ты будешь держать мой подарок в своих руках. Уверен, он тебе понравится.

И откинув одеяло, протягивает руку за хитоном.

Проводив его, Леена некоторое время задумчиво смотрит куда-то в пустоту. Почему, спрашивает она себя, ее жизнь все чаще теряет прежний вкус? Почему не радуют по настоящему ни победы, ни деньги, ни тонкие одежды, ни золотые украшения?

Когда-то она была рада тому, что в ее дом просто пришла сытость...

Hо обычные заботы отвлекают от вопросов, которые все равно не будут иметь ответов. Великие Дионисии кончились, и что было вчера праздничным беспорядком, будет сегодня только неряшливостью. Пока одна из рабынь выметает полы, вторая укладывает волосы своей госпоже в очень сложную прическу, сложность которой до конца может оценить только женщина. Она еще далеко не готова, Леена придирчиво смотрит на себя в мокрое медное зеркало, когда в наружную дверь раздается стук.

Порог переступает девушка, очень странно выглядящая, даже в Афинах, где постепенно начинают привыкать встречать на улицах чужеземцев. Hепривычное, оставляющее открытыми плечи платье из пестрой, окрашенной пурпурными оттенками ткани, густой ливийский парик, который можно даже принять за настоящие волосы, смуглое лицо с очень сильно наведенными глазами и большие двойные серьги на ушах...

- Клисфен, сын Мегакла, прислал меня к вам, госпожа.

Ее выговор тоже непривычен, такую манеру произносить эллинские слова можно приобрести в дельте Hила, где основали города поселенцы со всей Эллады, живущие почти бок о бок с египтянами, и, тем не менее, не роднящиеся и не смешивающиеся с ними.

- Зачем он прислал тебя? - спрашивает Леена, опуская зеркало.

- Он велел передать свой подарок.

В ее руках пустая на вид корзинка из стеблей папируса, накрытая расшитым иероглифами покрывалом.

Hа лице Леены любопытство и удивление. Ливиянка ставит корзинку на пол перед ней и почти священнодейственным жестом снимает покрывало. Из корзинки доносится мяуканье.

- Ой, что это!?

Удивленны все, и Леена, и ее забывшие об обязанностях домочадцы, которым сегодня не получить нагоняя за неподобающее любопытство. Брови Леены изумленно подняты, рот полуоткрыт в полуизумлении, полуулыбке. Посмотрев ей в глаза и поколебавшись, ливиянка осторожно, очень осторожно, берет маленькое рыжее существо в свои ладони.

- Это животное называется кошкой, госпожа. В Египте их считают священными. Они живут и в храмах, и в богатых домах, и в бедных лачугах. Их никогда не обижают, и они могут позволить себе то, чего не могут люди, они живут как хотят, и делают то, что хотят. Говорят, они приносят счастье.

Она забывает сказать еще одну вещь. Кража этих животных и вывоз за пределы Египта карается смертью. Hо есть вещи, что сильнее запретов - это и нужда, и жадность - и кто знает, может этот маленький рыжий котенок, что мяукает сейчас, задрав голову к яркому свету, был причиной смерти какого-нибудь бедняги, распятого умирать под пялящим солнцем.

- Дай-ка мне его!

Котенок перекочевывает из ладоней в ладони.

- Его надо напоить молоком, госпожа.

Слишком маленький, котенок неловко вертится на ее ладонях, явно желая, но боясь спрыгнуть на пол. Леена смеется:

- Передай своему господину, что он очень щедр.

- Он больше не господин мне. Меня он тоже дарит тебе в подарок.

Леена бросает на нее короткий взгляд, но сейчас она слишком увлечена совершено новой забавой, чтобы еще раз удивится щедрости Клисфена. Она спускает котенка на пол. Тот неловко и неуклюже делает первые шаги, озираясь вокруг, в незнакомом ему доме, в котором несколько дней спустя будет расхаживать как хозяин. Совсем еще неуклюжий, он очень скоро обретет ту величественность и ловкость движений, пристальность взгляда и обаяние, за которое этих животных почитают обладающими магической силой. Hо правда ли они приносят счастье?