Владимир Белобров: Шампанского брызги на белых штанах

рассказывал столпившимся вокруг него барышням. Пардонов

подошел и прислушался.

-... две порции беф-строганов и по приставной лестнице полез к ней в

окно. Тут из окна высовывается ее папаша с ружьем: "Стой,

говорит,- стрелять буду!" "Папаша, ты полегче! - отвечает он. Я не

какой-нибудь лазутчик - у меня серьезные намерения." "Знаю я

вашего брата. - отвечает папаша. - Слазь, кому говорю! А то щас

стрельну." Тот не слезает. Папаша прицеливается и, значит, - пух!

пух! пух! - стреляет три раза...

Барышни охнули и побледнели. Плеткин сделал паузу и обвел всех

барышень многозначительным взглядом.

-Ну продолжайте же, противный, - не выдержала одна из них. - Мы

все сгораем от любопытства!

-Терпение, милые барышни! - произнес Плеткин. - Итак, я

продолжаю: М-м-м ... На чем, бишь, я остановился?.. Ах, да! Папаша,

значит, стрельнул три раза -пух! пух! пух! Ромео покатился с

лестницы, начисто убитый, и умер под окном любимой. Его Беатриче

помчалась на кухню, вынула из ящика нож, прибежала к телу Ромео и

зарезала себя над ним. Два хладных трупа слились в последнем

поцелуе. Наблюдавший все это из окна папаша с криком: "Дочка, я

иду за тобой!", сиганул из окна на влюбленных.

Граф Плеткин замолчал, отставив ногу и уронив голову.

Барышни снова завздыхали и полезли в сумочки за платками.

Многие плакали.

-Какая печальная история, - сказала графиня Пришибалова, утерев

слезы платком, откашлявшись и прочистив нос. - Вы, Петр

Андреевич, довели нас до слез.

Плеткин поднял голову и, еще раз осмотрев барышень слева

направо, сказал:

- На этом история семейства Борродуччи не кончается. После смерти

папы и дочки их родовой замок достался племяннику по матери

синьору Руберто. Это был длинный, угрюмый человек с рыжей

бородой. Лысый. Баночка вазелина всегда...

Граф Пардонов понял, что россказням Плеткина не будет конца, и

отправился поискать бутылку в другом месте.

Проходя мимо диванов, Пардонов заметил на одном из них

безмятежно спящего Фуйберга. Рядом валялась пустая бутылка.

Пардонов помрачнел. Он подошел к спящему Фуйбергу, снял с него

один сапог и выбросил его в окно. Барон повернулся на другой бок и

захрапел еще сильнее. Носок у барона оказался дырявый. Из дырки

торчал палец. Пардонов злорадно ухмыльнулся и пошел дальше...

Глава 1.

Дрессировщики.

На кухне дома графини Затылкиной за столом сидели лакей Степан

и кучер Ибрагим. Они пили чай с баранками. На плите стояли четыре

кастрюли со щами. Над кастрюлями сушились графинины

фильдекосовые чулки. Слева на стене болтались круги краковской

колбасы. У другой стены помещался шкаф для самоваров. Над

шкафом висела картина в раме. На картине был нарисован мужик со

спущенными штанами, рядом с мужиком был пририсован царь с

орденами. Царь стегал мужика здоровенным кнутом по голой жопе.

Вверху были изображены две розочки, между ними надпись:

-Вот ты, Ибрагимка, - недовольно морщась, выговаривал лакей

Степан, - по своему татарскому обычаю, ходишь по дому босиком. А

мне это довольно противно. Культурному человеку невозможно

закусывать, когда у него перед харей маячут грязные ноги в цыпках.

-Моя так привык, - спокойно отвечал Ибрагим, муслюкая баранку.

-Тьфу, нехристь! Басурманская твоя душа, - незлобливо сказал

Степан, макнул пальцы в чай и пригладил ими волосы.

В это время в кухню забежала любимая болонка графини, по кличке

Джульетта. Она принюхалась, подошла к плите и, усевшись на

задницу, стала коситься на краковскую колбасу.

-Что, пудель, ноги коротки? - Обратился Степан к собаке. - Не

дотянисси до колбаски? Ишь, сука кучерявая! А ты попрыгай - может

дотянисси.

-Малэнкый животный, - Согласился кучер Ибрагим.- Шибко мэлкий

твар. Лошад болшой. Лошад достанэт.

-Лошадь колбасу есть не будет. У ней живот к этому не

приспособлен.

-Лошад овес шибко любит.

-Во-во. Гляди-кось, как облизывается. Если бы на ее месте был слон,

он бы эту колбасу носом снял. Ты, арабская морда, слона видел?

-Одын раз в цырк видэл. Нос как шланг. Шэрсти нэт.

Степан посмотрел на фильдекосовые чулки графини и хитро

прищурился.

-Щас мы из этой чучелы слона изобразим. - Стряхнув с груди крошки,

он подошел к плите и стянул с веревки чулки. -Ну-кось, Жилетка, иди

сюда, пудель сраный! - Поманил он собаку. - Фьють-фьють-фьють!

Собачка доверчиво подбежала к Степану. Степан схватил собачку,