Владимир Белобров - Три зигзага смерти

ухо. Обглоданный труп кивнул головой и захихикал. Один глаз выскочил у

него от смеха из глазницы и теперь болтался на ниточке рядом с носом.

Маркиз уколол трупа шпагой в живот:

- Пошевеливайтесь, жмурик!

Труп начал вращаться и превратился в балерину в красной пачке и красных

пуантах. Волосы на голове стягивал черный атласный бант. На руки были

надеты длинные черные перчатки с обрезанными пальцами. Лицо было бы скорее

приятным, чем неприятным, если бы не торчавшие по бокам рта клыки.

- А клыки-то нельзя ли убрать? - обратился я к маркизу-вампиру.

- Одну минуточку, - маркиз подошел к балерине, оттопырил ей губы и натянул

на клыки.

- Ну вот, другое дело, - сказал я... - А ты чем занимаешься, гусь?

спросил я пингвина.

Пингвин закудахтал.

- Хозяин, - сказал маркиз, - пингвины говорить не могу. У них

артикуляционный аппарат птичий. Он только кровь сосет у полярников. Брал

кровь у самого Амундсена.

Пингвин похлопал себя по животу крыльями и каркнул.

- Гад какой! - сказал я.

- Гад, а что делать? - развел руками маркиз.

- Хорошо... С этими понятно. Один пингвин, второй вообще - тухлое мясо. А

ты-то как попал в компанию демонов, месью?

- Это очень грустная история, сэр Пирпитум, - маркиз-вампир опустил голову

и носком сапога со шпорами ловко поддел череп суккубы. - Наша семья

испокон веков жила в старинном замке Бербезилей. Мой отец Гийом де

Бербезиль воспитывал нас с братом без матери, которая исчезла при странных

обстоятельствах. Как рассказывал отец, наша мать растворилась у него на

глазах в трапезной, когда пила густое вино. Сначала отец подумал, что

причиной исчезновения послужило вино, которое она пила... Папа поймал во

дворе кошку и пытался ее напоить вином. Кошка вырывалась, чихала и

фыркала, не хотела пить вино. Тогда рассерженный отец стукнул кошке по

голове железной перчаткой и животное отключилось. Отец взял кошку за

шкирку и влил в ее открытый рот оставшееся от мамы вино. Кошка чуть не

захлебнулась, но не исчезла. Это очень озадачило отца. А поскольку он не

смог в материальном мире найти обьяснения растворению в воздухе мамы, это

явилось для него безусловным доказательством существования Господа Бога. С

той поры отец стал таким набожным, что целыми днями только и делал, что

молился, раздавал милостыню нищим и беседовал со святыми отцами Римской

католической церкви. Кроме того папа устроил из нашего замка гостиницу для

странствующих монахов-иезуитов и монахов ордена святого Бонифация.

Известно, что эти два ордена, отстаивая чистоту божьего промысла, свирепо

враждуют между собой и не упускают случая, чтобы не сделать какую-нибудь

гадость бойцу войска Христова из противоположного лагеря. Наш папа здорово

забавлялся, когда наблюдал во дворе потасовки монахов. У него была идея

воспитать нас в духе святых отцов римской католической церкви. У меня,

честно говоря, не очень получалось постигать премудрости боголюбия. А мой

брат Конрад наоборот, с большим удовольствием молился и постился. За это

папа послал его в университет, чтобы в университете брат Конрад продолжил

свое обучение и выучился бы на попа-епископа... - Маркиз вдруг замолчал и

поводил носом. - Я чувствую запах чеснока. Простите, хозяин, но нам нужно

уходить. Позвольте мне закончить историю в другой раз. - маркиз-вампир

поклонился и растворился в воздухе.

Следом растворились пингвин-кровосос и крававая балерина.

Тут и я уже почувствовал, что из-за двери пахнет чесноком.

В дверь постучали.

- Кто идет? - спросил я.

- Кто спрашивает? - спросили из-за двери.

- Спрашивает тот, кто имеет право спрашивать.

- Идет тот, кто приходит.

- Это от тебя так пахнет чесноком?

- А если от меня, то что?

- Не кажется ли тебе за дверью, что неприлично, приходя, обьедаться

чесноком?

- А не кажется ли тебе из-за двери, что не по-христиански не любить запах

чеснока?

- Кто ты такой умный?

- Тот, кто вышибает двери ногой! - был ответ.

Раздался грохот и тяжелая дверь, соскочив с петель, полетела прямо на

меня.

11

Я вскрикнул и проснулся.

Я сидел на дне железной бочки весь мокрый. В ушах стоял звон вышибаемой

двери.

Снаружи доносились шаги и какие-то еще звуки. Кто-то расхаживал по

лаборатории.

Я полный осел, подумал я. Я спрятался в железной бочке и заснул, а во сне

я мог бы запросто захрапеть или двинуть по бочке ногой, тогда бы меня