Владимир Белобров - Загадки даун-космоса

Брежнев нахмурил свои густые черные брови, вытащил из кармана кожаный

блокнот и ручку с охрененным золотым пером. Он хотел было писать, но потом

переложил блокнот с ручкой в левую руку, а правую протянул Петьке:

- Как вас зовут, товарищ?

- Петькой Угловым, - Петька пожал твердую теплую и по-настоящему дружескую

руку.

- Ну а я, вы знаете, генеральный секретарь Политбюро ЦК КПСС. Вот что,

товарищ Углов, - Брежнев провел лодонью по волосам, - а давайте-ка мы с

вами не будем так вот посреди дороги общаться, а пройдем прямо ко мне в

кабинет и там в деловой обстановке побеседуем.

- Согласен, - ответил Петька.

Брежнев сделал приглашающий жест рукой, они пошли в сторону Спасской

Башни.

- А как же машина, Леонид Ильич?

Брежнев махнул ладонью:

- Пустое! Из Кремля не скоммуниздят. У меня тут целое МВД охраняет. Да и

куда ты такую машину в СССР спрячешь? В стране должен быть порядок!

Порядок и субординация. У меня в Кремле не поворуешь!

Они прошли через ворота с разноцветными узорами. За воротами бил золотой

фонтан Дружба Народов и ходили павлины. На голубых елях сидели мартышки.

Жираф ел листья тополей.

Брежневу на плечо опустился разноцветный попугай, величиной со среднюю

курицу. Брежнев погладил попугая пальцем по клюву.

- Каганович это. Мой любимый друг. По секрету тебе, товарищ Углов, скажу:

он носит почту от товарища Фиделя Кастро, - Брежнев поднял попугаю крыло и

вытащил из-под него свернутый в трубочку листок. Надел очки в золотой

оправе, развернул, нахмурился. - Пишет товарищ Фидель, что американцы

совсем оборзели и не считают нас за людей. Вот, - Брежнев ударил тыльной

стороной ладони по листку, - пишет, что заслали они к нам шпиона бабу! Это

ж форменное издевательство! Они думают, что мы такие лопухи, что нас и

баба провести сможет!

- Ни фига себе!

- Вот тебе и ни фиги себе! М-да... Нужно будет дать задание Андропову,

чтоб разобрался с этой целкой американской. - Брежнев стряхнул с плеча

Кагановича и попугай перелетел на башню.

Углов задрал голову. Попугай сел прямо на рубиновую звезду и сказал:

"Венсеремос".

Брежнев подошел к автомату с газированной водой, нажал на кнопку. Стакан

наполнился газировкой с сиропом.

- Без денег работает? - удивился Петька.

- У меня тут все бесплатно. На, пей, - Брежнев протянул Петьке стакан. - А

я без сиропа себе налью.

Петька выпил. Такой сладкой газировки он в жизни не пил.

Они подошли к высоченным дубовым дверям. По бокам стоял почетный караул в

белых перчатках.

- Вот тут я и живу, - сказал Брежнев.

Караул отдал честь.

- Вольно, - скомандовал Брежнев. Он вытащил из кармана связку ключей,

нашел нужный и открыл дверь. - Проходите, товарищ. Со мной, - обьяснил он

караулу.

Широкая мраморная лестница была застелена красной ковровой дорожкой.

Сверху, навстречу товарищам Брежневу и Углову, спускались две красавицы с

огромными титьками и в кокошниках. Они несли хлеб-соль. У блондинки был

черный хлеб, а у брюнетки - белый.

- Ты с каким хлебом? - спросил Брежнев Углова.

- С черным.

- А я с белым привык.

Они отломили от караваев, макнули в соль и съели. Потом девушки поцеловали

их в губы и у Петьки встал.

Брежнев отпер ключом кабинет и пригласил Петьку пройти.

Кабинет у Брежнева оказался очень большой. Стены были обшиты дубовыми

панелями. В дальнем конце стоял огромный стол под зеленым сукном. На столе

стояли чугунная чернильница в виде Кремля, глобус, хрустальный графин, два

стакана в серебряных подстаканниках. Над одной стене висели портреты

Ленина, Сталина, Ельцина и Горбачова. Другую занимал стеллаж с книгами. На

третьей стене висел ковер, а на ковре висели сабли, кинжалы, ружья и

пистолеты.

- Ух ты! - восхитился Петька.

- Нравится? - спросил Брежнев.

Петька кивнул.

- Люблю оружие, - Брежнев подошел к ковру и снял маузер. - Личный маузер

товарища Дзержинского. На, потрогай.

Углов потрогал маузер.

Брежнев положил маузер в карман, снял саблю и покрутил восьмеркой. Сталь

со свистом резала воздух.

- Дамасская сталь, - Леонид Ильич подошел к резному стулу, размахнулся и

срубил у него спинку. Спинка отлетела в угол. - Я больше табуретки люблю.

Я в деревне вырос. Скамейки и табуретки...

Петька восхищенно смотрел на Генерального Секретаря. Он себе его таким и

представлял - народным руководителем, который сам жил и другим жить давал.