Василий Воробьев - Диагональ на двоих

"Что же за всем этим следует-следует шить.

Ставить заплату на все, хорошо б не из ситца.

Как полагаешь, пройдем иль пойдем обноситься?

Я полагаю, что все это следует сшить. "

Я, конечно, ворчала, что "белую заплату на красное днище ставить абсолютная безвкусица! ". И чтобы безвкусицы этой никто не видел, оставалось одно - к верху дном больше никогда не переворачиваться и не обносить. Что мы и сделали, повторно пройдя (чуть левее) Долгий, а затем и все остальные Керетьские пороги. Чтобы "безвкусицу" от народа спрятать, я даже с откренкойсмирилась, но на стоянку согласилась лишь однажды, в глубоком ночном тумане. Так на одном дыхании в устье и вылетели. Помылись в Морской шивере напоследок и

"Все байдарочники кончают в Белом Море! "

(опасения родственников)

Он очень вялым стал. Делал вид, что это прилив и отлив виноват. Ну, для новичка, зрелище, действительно, впечатляет, особенно если в лучших традициях на стояк падать глубокой ночью. Мы, главное, не нарочно гребем до ночи - просто дела какие-то всегда находятся.. А Ему Соснин, что нас забрасывал, сдуру рассказал, что треску в Белом Море надо на морских червей ловить. Т. е. сдуру-то я, что этих советов не отследила - знаю ведь Его характер - обязательно будет по инструкции, по книге, по "так сказано" все экспериментом подтверждать. Ну и копалОн этих гипотетических червей топором по всем попутным песчаным отмелям, пока не стемнело. Треску я покаместьна дождевых ловила - они, в море заброшенные, от морских для трески вовсе неотличимы. Ну, Ему же это не объяснить! А треска - невкусная. Разгружались в сумерках, в каком-то болоте перед скалой. Барахло полночи на скалу таскали. Байду, ессно, зачалили в грунт. Хорошо, опасения родственников надо было проверить, так не заснули сразу, а вылезши из палатки увидели полное отсутствие того болота, грунта, ибайду, собирающуюся без нас в открытое море. Называлось: "прилив". Вода в Белом Море не очень теплая. Поэтому мы не поленились, и байду тоже на скалу вытащили, к барахлу. Ну, когда стартовать пора было, сами понимаете - отлив был.... Водникам долго умнеть некогда: на второй и последней нашей стоянке привязали мы байду на длинную веревку, как козу. И еще двух " коз" в Чкаловске встретили, куда за водкой, хлебом и рисом зайти не поленились. Вялость Его как рукой сняло: Он же месяцноги в колготках не видел! Рису попросил сварить "не мало": мы в Белом Море по схеме "много воды - мало еды" опять дюже голодные были. А тут еще и ветер в спину подул, пролетели мы Чупскую Губу с блеском в глазах и батонами в зубах. И уперлись в пристань Чупа в соответствии с графиком: за два часа до поезда на Питер в 10-30. Обернулась я с носа на корму в последний раз на сем маршруте - всегда буду видеть Его глаза: "Мы сделали это. Вдвоем. " Пронял меня этот взгляд: видно, нелегко Ему порой со мной было.. А водка в Чкаловске хорошая. И рис разварился не мало. Проводница принесла нам белье, постояла молча над котелком, из которого мы тот рис доедали, и белья не дала. Ну и правильно: уж если мы к своему отражению в зеркале поездного сортирасутки привыкали, так на чистом белье мог и радикулит разбить - нельзя резко менять. Отъедаемся, например, до сих пор. Меня в ванной приступы морской болезни мучают. Он из дома на работу по зимнику, а на выходных расслабляется и - по азимуту ходит... Чуть что: "волок"! Одна радость: воспоминания. О диагональном миремаршрута, который делит квадрат жизненной карты на двоих.