Алия Шакирова: Единственная для верианского принца 1

Мелена… На фотографии эта женщина с лицом ребенка, огромными карими глазами, как у олененка, стройной фигурой с заметной грудью и округлыми бедрами выглядела гораздо хуже, чем в жизни. Но отныне придется довольствоваться изображением. Я дал Мелене слово не беспокоить ее и намеревался сдержать его.

Руки непроизвольно стиснули поручень так, что он слегка изогнулся.

Сам не понимаю, что на меня нашло. Увидел Мелену у экрана и… меня к ней словно магнитом притянуло. Казалось, весь мир схлопнулся до трех желаний: подойти, заговорить, познакомиться.

Вот только повел я себя как последнее хамло. А уж когда желание обожгло нижнюю половину тела, выстрелив болезненным спазмом, меня вообще как подменили. В голове стоял дурман эйфории от ее близости. Я действовал на каких-то дремучих инстинктах, почти не думая… И вот чем все закончилось…

Из груди поневоле вырвался вздох.

Я тешил себя тем, что никак не ожидал встретить среди чужаков ту единственную. Араччи - не совсем земляне. Они - странная помесь двух рас, с силовым полем, поразительным образом влияющим на физиологию. Я очень много слышал и еще больше читал про невероятных потомков легендарных аджагар, равно как и про самих древних ящеров.

Уродись Мелена обычной женщиной с Земли, мы никогда не подошли бы друг другу генетически. Но араччи - другое дело. Аджагары умудрялись для спаривания с инопланетницами ненадолго принимать облик их мужчин. Имитировали физиологию и даже гены, создавая полукровок, вроде Мелены. Все благодаря особенному силовому полю или как люди выражаются, ауре. Она изменяла строение клеток, органов примерно так, как ядерные силы переводят одни частицы в совершенно иные. Детям аджагар силовое поле помогало в благоприятный для зачатия момент ненадолго копировать чужую ДНК. В результате, араччи совместимы со всеми гуманоидными расами. А их создатели и вовсе с любым разумным существом, лишь бы оно размножалось не почкованием.

- Рэм? - Сэл хлопнул дверью каюты, словно бы сообщая о своем вторжении. Я обернулся к брату, тоже одетому в цвета королевской династии - голубой и золотой. На его лице, как две капли воды напоминавшем отцовское - с квадратной челюстью, низкими надбровными дугами - отражалось беспокойство. Рот приоткрылся, брови сдвинулись к переносице, уголки губ опустились вниз.

- Вчера ты встретил свою женщину? - осторожно нащупал почву Сэл.

Я не сразу сообразил - откуда такая информированность. Но спустя мгновение дошло. Брат много общался с Лейплоком - эрисом, случайно встреченным нашей делегацией на Земле. Там парень получал третье образование. На Миориллию собирался на летние каникулы и каким-то чудом оказался на одном с нами корабле. Лейплок застал мое отвратительное поведение в момент знакомства с араччи и, похоже, догадался о его причинах.

Ни с того, ни с сего апатия сменилась негодованием. То ли взбесила мысль, что эрис был свидетелем моего позора, то ли накрыла удушливая волна отчаяния от того, что больше никогда не смогу пообщаться с Меленой. Сердца бешено заколотились, мускулы напряглись, точно для поединка.

- Сэллиомнер Бриллен Нонкс, я не обязан перед тобой отчитываться, - выпалил, кажется, снова на чистых инстинктах.

Сэл тяжко вздохнул и подошел ближе.

- Рэммильер Бриллен Нонкс, я беспокоюсь за тебя, брат…

- И очень зря! - вспыхнул я, окончательно теряя контроль. - Она меня отвергла, так что детей у меня не будет! Значит, трон унаследуешь ты! Стоило бы радоваться! - я сразу пожалел о сказанном. Сэл обиженно поджал губы - на лице сто пятидесятикилограммового громилы выглядело неестественно. Но брату едва исполнилось триста лет, по нашим меркам он совсем юный.

Чуть помедлив Сэл все-таки продолжил:

- Понимаю, ты расстроен, даже представлять не хочу - насколько. Давай я с ней поговорю, а? Ты же хороший! Что могло заставить ее вот так сразу и резко отвергнуть тебя, даже не пообщавшись, не узнав получше?

Я сам, я! Бесноватый идиот, как она наверняка считает!

А что еще думать землянке? Самое обидное, что я больше четырехсот лет славился на Родине и везде, где гостил с дипломатическими миссиями, безупречными манерами. Но в тот, единственный раз, когда от этого зависело все мое будещее, сумел продемонстрировать только дикость и грубость!

От напряжения плечи заныли, кулаки сжались сильнее. Так и подмывало выложить монолог самобичевания брату. Вместо этого я взял его за плечи, чуть встряхнул и потребовал:

- Сэл! Даже не думай трогать ее! Я дал слово, что больше не побеспокою!