Алия Шакирова - Единственная для верианского принца 1

Почему-то я точно знал - Мелена в силах обрубить канал или сохранить.

- А ты не пожалеешь? - она полностью села, испытующе глядя в лицо. - Учти! Желание здорово усилится! Канал обычно проходит… возле половых органов…

- Не бойся, я хорошо себя контролирую… Во всяком случае сейчас, - заверил единственную. - Тебе ничего не грозит с моей стороны.

- Да я не об этом… - замялась она.

- Остальное мои проблемы, - поспешил прервать мысленные метания землянки.

Видимо, придется тяжело… Но я уже почти обуздал гормоны. За исключением момента, когда обнимал Мелену, точно собственную женщину, прижимал, не стесняясь, и наконец-то пробовал вкус ее губ… Сладко-кислых, как и воображал, мягких, словно настоящий шелк.

От этих мыслей тело мгновенно обдало жаром. Сила и резкость спазма напоминали о мгновении, когда беззастенчиво стискивал Мелену, забыв обо всем на свете.

Теперь становилось ясно о чем она. Я выдержу, лишь бы землянке ничего не угрожало. Чтобы сбить ощущения, поднялся к контейнеру. Еду согрели на удивление быстро. Я вытащил оттуда земную картошку, запеченную в специях и тарелку с мясным рулетом.

Поставил на стол. Добавил две чашки чая - видимо, кухне надоело наливать по три раза.

Мелена посмотрела на меня странным взглядом.

- А ты?

- Да обойдусь я, - кивнул решительно, все еще стараясь охладить бунтующую плоть.

- Еще чего! Позвони Сэлу, пусть и тебе принесет! - потребовала Мелена.

Я взглянул на нее с полуулыбкой.

- Требуешь? - лукаво усмехнулся.

- Требую! - кивнула она.

- Ладно, сейчас, - подошел к телефону, набрал номер Сэла.

- Рэм! Приветище! - обрадовался брат. - Что-то еще понадобилось?

- Да, - разулыбался и я, глядя на счастливое лицо Сэла. Оно и понятно - брат любил меня, и желал счастья всей душой. - Принеси мне поесть, что-нибудь на свой выбор.

- Конечно, в каюту Мелены? - улыбка Сэла превышала все предельно допустимые королевским этикетом размеры.

- Да, - подтвердил я. - И ягоды для нее.

- Все будет в лучшем виде, - заверил брат и отключился.

- Хороший он у тебя, - Мелена грустно улыбнулась. Вот теперь я совсем не понимал ее реакцию. Пока мы вместе Сэл - брат единственной, не меньше, чем мой. Присев напротив землянки, усиленно изучал ее лицо. Откуда эта печаль? Придя к выводу, что самостоятельно разобраться не удастся, позволил себе любопытство.

- О чем взгрустнула? - слова подбирал тщательно, осторожно, чтобы не копнуть слишком глубоко, глубже, чем позволила бы Мелена. Я уяснил - землянка допускала к себе окружающих крайне ограничено. Ее внутренний мир напоминал наши многоярусные храмы. На первый этаж имел право взойти любой прохожий или турист. Второй открывали для уважаемых в обществе верианцев или меценатов. Третий - служителям родственных конфессий. Четвертый доступен исключительно храмовым воспитанникам. Пятый - взрослым, состоявшимся служителям. На шестом появлялись лишь главный наставник и его помощники. Седьмой отводили для богов. Туда порой наведывался главный наставник и более никто не тревожил святое место.

Уж не знаю, достиг ли я в храме внутреннего мира Мелены хотя бы третьего уровня. Она открывалась мне больше, чем окружающим, и это грело душу.

Однако я уже не раз и не два натыкался на некий рубеж доверия, за которым встречала глухая стена. В таких случаях любые попытки проникнуться мыслями и эмоциями землянки заканчивались тем, что бился лбом о камень. Вынужденно отступал, не соло нахлебавшись. Почему она так отреагировала на школу зрелости? Не скажу, что ожидал восторга, но все же? Разве было бы лучше, если бы я, под давлением гормонов набросился, если захочет развлечься, ничего не понимая действовал на дремучих инстинктах? На слово тренажеры Мелена вспыхнула так, будто я повествовал о подвиге земного Геракла. Героя, отдефлорировавшего тринадцать девиц. И еще неизвестно - были ли они согласны на эту процедуру или же «легли» под одеозную фигуру по капризу богов.

Землянка не отвечала, отвернулась к экрану и затихла. Чертов идиот! Ведь знал, знал, что зря лезу с расспросами! Слишком глубоко ковырнул. В груди защемило, колющая боль в районе сердец заставила вздрогнуть. Она по-прежнему не доверяла. Я раскрыл бы Мелене и душу, и секреты, без тени сомнения. Ответил бы на любые самые каверзные, самые личные вопросы. Даже спроси она меня о том, что еще сам осмысливал с огромным трудом, приложил бы чертову кучу усилий, чтобы разложить по полочкам. Землянка, наконец, повернулась в мою сторону. Мазнула взглядом по лицу, шее, почему-то задержалась на ладонях.