Алия Шакирова - Единственная для верианского принца 1

- Хм… Давай проведу тебя через внутренний дворик, чтобы, при необходимости, не рыскала в «наших лабиринтах»? – живо откликнулся Рэм. И вот опять мы на одной волне…

- Давай, - идея пришлась по душе.

Мало ли что? А так хоть узнаю ходы-выходы.

Захватив сменный купальник, чтобы поплавав, переодеться в сухое, выскользнула из комнаты. Здесь уже ждал Рэм.

Море… то, из-за чего стремилась на эту планету… На Миориллию, где получила куда больше, чем рассчитывала.

Одна мысль о теплой воде, суетливых рыбках, которые шарахаются от неловкого ныряльщика, сказочном придонном пейзаже с цветными раковинками, откуда то и дело высовываются пугливые улитки … настраивала на еще более восторженный лад.

Казалось, я сбросила, по меньшей мере, лет четыреста…

Вернула ту самую, почти детскую радость бытия, которая позволяла любить… Других существ, родную и чужую планеты… весь мир любить…

Только грядущий турнир, ужасно опасный для участников обеих сторон – я чувствовала это кожей – мешал в полной мере насладиться новыми впечатлениями. Маячил на заднем плане, подобно черной туче, зависшей над горизонтом, которая упорно нарушает ясную гладь голубого неба. Напоминает о надвигающейся издалека грозе – неотвратимой, сокрушительной.

20

(Мелена)

Из знакомого коридора мы свернули направо, к дверям – близнецам тех, что я уже видела. Рэм распахнул их легким движением руки, и… мы вышли на широкую призамковую площадку.

Вдалеке оскалился частокол из странных металлических столбов, похожих на обтесанные сталлагмиты. Между ними словно бы хаотично вилась тонкая проволока с изящными листочками из того же материала. Насыщенно-зеленые они создавали впечатление, что забор увит плющом.

Под ногами расстилался своеобразный палас голубого цвета с очень тонким ворсом.

– Здорово тут все сделано, – прокомментировала я.

– Рад, что тебе нравится, – так и знала, что Рэм это скажет. Его лицо выглядело еще более восторженным, одухотворенным, чем в моих комнатах.

Вблизи ириллий оказался намного фантастичней, нежели издалека. Так и подмывало пощупать голубую стену – гладкую-гладкую, похожую на кусок фруктового мыла. День клонился к вечеру – на Миориллии в сутках 28 часов, сейчас приближалось к пяти – но, по ощущениям, температура не опустилась ниже тридцати градусов. Солнце только-только поплыло к горизонту. Розово-лиловый диск хитро выглядывал сквозь «сталлагмитовую» ограду королевского замка.

Я начинала влюбляться в эту планету…

– Ты идешь? – окликнул Рэм, потянув за руку.

– Ага, – кивнула, улыбнувшись ему. Принц ответил тем же.

Некоторое время мы шагали вдоль внушительного четырехэтажного дворца, по высоте сравнимого с двенадцатиэтажкой моего мира.

Чуть погодя, принц осторожно развернул меня за талию – в нескольких метрах изогнулась знакомая арка в ангар для шаров-мобилей. Двери разъехались.

– Реагируют на движение и ДНК, - ответил на мой удивленный взгляд Рэм.

– Сам поведешь? – догадалась я.

– Ага, – улыбнулся принц, на лице появилось задорное мальчишеское выражение. Только сейчас он не выглядел потерянным подростком, скорее мужчиной, увлеченным настолько, что вспомнил детские забавы.

– Мы сядем в мини-шар, если не возражаешь, – обернулся, когда двери ангара закрылись за нами.

– А почему я должна возражать?

– Потому, что тогда придется лететь не в салоне, которого у мини-шаров просто нет, а в рубке пилота.

– Это даже интересней, – заявила я. – В салоне уже побывала, теперь еще в кабине посижу.

– Не боишься? – просиял Рэм.

Никогда еще не видела у него такого выражения лица. Сейчас принц излучал спокойное, уверенное счастье. Такое, каким лучатся дети, пока еще не ведают жестокости мира, не знают страха потери родителей, и вообще понимают лишь здесь и сейчас. Когда близкие рядом – любят и ласкают, когда жизнь беззаботна и весела. А удовольствие получаешь от самых простых вещей – новой игрушки, вкусного лакомства, маминой улыбки…

– Не боюсь! – подтвердила я.

– Тогда идем, – продолжал сиять, как начищенный самовар, принц.

Схватил меня за руку и потащил в сторону.

Быстро отмерив шагами ползала, мы остановились возле мини-шара. Он полностью оправдывал название – маленький и снаружи точь-в-точь как большие.

Рэм небрежным движением отодвинул дверцу, заскочив внутрь.

Кабина напомнила каюты управления самолетом из документальных и художественных фильмов.