Виктор Заякин - Роман 'Петровичъ'

По лицу Сыча пробежала сильная судорога , и было видно, что про исходящее вокруг весьма его забавляло. Он толкнул локтем стоящего ря дом бородатого мужика и, подмигнувши ему, сказал :" Ишь, шо вытворя ют, шельмы !". Мужик грузно развернулся, плюнул на кулак и очень больно ударил Стихопливсорыча толстенным коленом в низ живота.

Только тогда Сыч разрешил для себя загадку, над которой бились лучшие клаксонские умы последние два года. Он понял, почему земляне мужского пола при подобном воздействии на соответствующий орган кор чатся, сгибаются, хватаются за эту штуку руками, и на некоторое время выпадают из общего цикла восприятия действительности. Это не было , как оказалось, ритуальным обрядом почтения, это было просто очень и очень больно! Счастливый учёный глубоко закатил глаза , выкатил вместо них зенки, и , застонав, полностью ушёл в изучение не испыты ваемого им до этого ощущения.

А тем временем, не мелко в космосе, покрывал матами парсеки прос нувшийся Петрович. Измотанный дословным переводом этих многоэтажных построений, Бэдтрак натужно силился и насильно тужился, но чего хочет Петрович так толком и не понял. Барин в сердцах плюнул.

Если бы это был не роман, а, например, американский фильм, то это место режиссёр смаковал бы минут пять, не меньше. Сначала крупным планом глаза главного героя - в них отражается тоска по родной плане те и снимающая его камера. Потом медленно опускаясь, камера демонс трирует нам, кроме общей небритости , мужественный рот и элегантные зубки. Далее вид изо рта. Общий план корабля, спящий Толян, экран мо нитора с надписью " Не понял ! Повтори ещё пару раз !!". И кульмина ция - вылет плевка. Включается замедленная съёмка с пяти точек, вклю чая показ окружающего "от первого лица" самого плевка. Музыка в зале затихает и двести тысяч янки, затаив дыхание и даже перестав жрать попкорн, следят за траекторией полёта. Ещё две минуты. Слюна попадает в щель приборной панели и обволакивает странную радиодеталь на двух ножках, на которой красуется боксированная наклейка " Центральный Процессор . Made in China ". Пауза - две секунды. И взрыв.

Под грохот пиротехнического тротилла , зрители облегчённо ожив ляются ( особо нервные даже оживлённо облегчаются ), и принимаются открывать пятнадцатую бутылку колы.

Да, я уверен так бы всё и было. По "Оскарам" наша фильма задвину ла бы этот "Титаник" куда подальше ! Главное - подбор актёров. На се годняшний день список ролей я вижу приблизительно таким :

Ульяна Ленина - Ролан Быков;

кошка Федора - Марк Дакаскос;

Петрович - его только соавтор сыграть может, век воли не видать !

Толян - Николай Караченцев;

Стёпка - Александр Збруев;

Аглая - Джуди Фостер, ну или накрайняк, Лия Ахиджакова;

Акафест - Крачковская, но лучше Эдди Мэрфи;

во всех остальных ролях, а также массовках, также голос за кад ром, трюки, брюки, руки-крюки - Джекки Чэн.

Ну, помечтали и хватит. А теперь вперёд, читатель , самое инте ресное впереди, это всё была присказка с цветочками. Ягодки со сказ кою ждут тебя в последующих главах! Тем более, раз ты дочитал до это го места, что, в принципе, очень даже вероятно, я бы посоветовал до читать до конца хотя бы из принципа. Итак, мы продолжаем наше шоу !!!

- 37

Ну, что, соколики, шоу захотели ? Ладно уж. Будет вам. Шоу.

... Космический челнок, набирая обороты, выходил на орбиту. Пет ровича , не привыкшего к такой болтанке и качке, изрядно мутило, но, будучи аккуратным от природы (непонятно, правда, от какой), блевал он исключительно в сторону. И вы, я надеюсь, сами понимаете, на кого. И, видимо, исключительно поэтому пришедший в себя Толян, увидев, кроме нервно вытирающего пасть Петровича, еще и свое отражение в большом зеркале на стене салона, этого переварить не смог и начал волновать ся. Барин, хмуро поглядывающий на результат собственных стараний, ре шил обращаться с пострадавшим помягче и вмешиваться в процесс адапта ции только в крайнем случае. Крайний случай наступил через несколько секунд - Толян, своим тихим плачем, умудрился подобраться к 140-деци белльному ( болевому ) порогу.

Петрович решил воздействовать на подсознание нашего юного друга, а решения у него с делом никогда не расходились. Поэтому двинул он Толяна не куда-нибудь, а прямо в лоб - там, согласно инструкциям любимой книги, у Толяна, при удачном стечении обстоятельств, могла бы находиться подкорка. Раздался звук, напоминающий удар сырым поле ном по пустой выварке; вопль тут же оборвался, и Толян возмущенно спросил: