Дмитрий Чернояр - Ролевик - Кицурэ. Сталкер

Добравшись до постели, даже не стали заморачиваться с простынями: в комнате тепло, если не сказать жарко, окна плотно прикрыты и от солнца, и от взглядов охраны, шастающей и по террасе в том числе, так что просто рухнули на мягкую постель. Кейт, заграбастав меня в горячие объятия, мгновенно отключилась, обаятельно посапывая в шею и прикрыв низ моего живота хвостом. А я всё лежал и наслаждался теплом любимой кицунэ, пытаясь свыкнуться с необычной мыслью: у меня теперь есть настоящая жена. Не подруга, не любовница, а нечто несоизмеримо большее и гораздо более родное.

Вот как жизнь поворачивается... Никогда ведь с личной жизнью не везло как следует - то характерами не сойдёмся, то продинамят буквально за несколько минут до вручения кольца... А тут - вот оно как. Целая кицунэ. Не какая-то там мифическая лиса-оборотница-соблазнительница, а более чем реальная, из плоти и крови, ушасто-хвостатая прелесть с очевидными талантами к технике и артефакторной шаманистике. Вот она: рядом лежит, сладко посапывает, только ушками прядает да хвостом подёргивает - погладишь по спинке, и затихает, улыбается сквозь сон. Моя. Моя кицунэ, моя Кейт.

Супруга. Жена. Сооснователь, со-правитель клана.

Непривычно то как...

С этими мыслями я уснул.

Глава 17

Дзен по-кицурски

- Аху...ть! - восхищённо выдохнула Кейт, не отрывая глаз от небесных исполинов.

Ну чо, Шурик, испортил девчонку? Лисота сообразительна и на память не жалуется, а мне бы не помешало почаще внутренний матфильтр включать, во избежание, так сказать.

Впрочем, в данном случае не согласиться с супругой просто не мог. Огромные, чем-то похожие на нарвалов создания неторопливо кружат над долиной, с прибором положив на все мыслимые и немыслимые законы физики. Навскидку метров по пятьдесят-семьдесят в длину, серебристо-синие снизу и непроницаемо фиолетовые к спине, усеянные многометровыми не то плоскими широкими усами, не то выносными гибкими плавниками, ощутимо многотонные гиганты закладывают в низких облаках такие пируэты, что любые эквилибристы и воздушные гимнасты самого именитого цирка от зависти удавятся.

Я ухватил взвизгнувшую от неожиданности кицунэ за упругую попу и, сделав лицо посвирепее, проговорил:

- Не матерись, солнце моё, иначе придётся принять воспитательные меры.

- Неужели... - и без того огромные глазищи Кейтерры округлились до максимума, - без ужина оставишь?!

- Хуже, - капелька злодейских ноток безусловно украшает любой смех, что ни говори. - Много хуже. Отшлёпаю и в спальник не пущу.

Кейт надула губки:

- Я так не играю-ю-ю, - спрятав лицо в ладонях, притворно запричитала она со всхлипывающими интонациями. - Вот как простыну, да заболею...

- И умрёшь? - попробовал я угадать окончание весьма известной на Земле поговорки, кою Кейт услышать нигде не могла в принципе.

- Вот ещё, - фыркнула желтоглазая, - размечтался. Простыну, заболею, и залью всего тебя соплями и горячечным потом. Чтобы тоже, значитца, заболел и простыл.

- Вот хвостатая зараза!

Короткий подшаг и подсечка - и кицунэ уже барахтается в снегу, пищит и смеётся как самый обыкновенный жизнерадостный ребёнок. А я чо, рыжий?

Ну, в принципе, да, местами ещё рыжий. Но когда это меня останавливало от ненавязчивого дуракаваляния? Тем более - с любимой?

- Па-бе-ре-гись!

И мою ныне весьма компактную задницу с радостью принял на себя толстый наст снега.

В низину мы в этот день так и не спустились. Кувыркание в снегу плавно и незаметно переместилось внутрь заблаговременно разбитой Чуком палатки, и там и продолжилось в гораздо более тесной и интимной обстановке, перемежаемое лишь перерывами на перекус да перевешивание сохнущего после купания в снегах белья.

Лёжа в палатке, затерявшейся в горах, обнимая ушастую сонную прелесть, никак не мог поверить, что всего местную неделю с небольшим назад всё могло выйти не так, и не было бы ни Кейт, ни, вполне вероятно, меня. Как позднее признался на опросе безопасник, нам невероятно повезло, что аватара получился недоделанным. Сломай он кицунэ, дотяни из неё силы, и мощи нереализованному вполне бы хватило, чтобы закрепиться в этом плане реальности. Жадность фраера сгубила. Жадность и жажда мести, возведённая в абсолют. Не помчись он после допроса у отца сводить счёты с той, кто, по его мнению, поставила жирный крест на его карьере, всё могло бы быть иначе. Мог бы спокойно умыкнуть из глухих кварталов ещё пару-другую жертв, а когда бы их хватились, уже успел бы вступил в полную силу. Но нет.