Ольга Горовая - Лавандовый декабрь (ознакомительный фрагмент)

- Мила...

- Что? - она подняла голову, честно не представляя, что сейчас делать и говорить.

И тут поняла, что они глаза в глаза друг другу смотрят. А губы их в миллиметре. И пусть целовались уже не раз, а в этот момент все острее и откровенней. И сердце скакнуло в горло, мешая говорить, а в голове шумит от возбуждения. В груди горячо, а в животе все в напряженный узел сжалось, заставляя трепетать от того, как его ощущает: близко, напряженно, остро. Всем телом. И еще сильнее прижаться хочется.

- Я к такой ситуации не готов, - все еще тем же хриплым, но и веселым голосом заметил он. Вроде как с предупреждением. - Но и отпустить тебя - уже не в состоянии. Знала бы ты, сколько ночей я о тебе в своих руках вот так бредил!

Боже! Как же будоражат его слова! И дрожь она контролировать не в состоянии. Не страха, предвкушения. И не хочется от него отказываться: ни от самого Жени, ни от всего, что он так сдержанно ей предлагает. И вроде бы выбор предоставил. А руки ни на йоту захват не ослабляют. И ладони еще жарче ее бедра гладят, сжимая кожу жадно, но и нежно при этом. Пальцы грудь ласкают, заставляя остро реагировать напряженные соски. И не хочется уже отодвигаться. Нет сомнений, все правильным кажется.

- Это же «люкс», Женя, у них зубные щетки есть для гостей. Я уверена, что и на подобный случай все предусмотрено, - медленно и прерывисто, с трудом управляя голосом, протянула Мила, в общем-то, ясно дав понять, что она совсем не против, если он и не будет ее отпускать.

Сама дала волю своим ладоням, начав гладить, исследовать, познавать его пальцами, кожей. Запоминать каждую мышцу и линию на теле.

А он на ее губы набросился. Наверное, впервые вот так откровенно и жадно, не сдерживая своего желания, проявляя его на полную. Словно чувствуя, понимая, что уже не пугает ее, завоевал доверие, вызвал ответную нужду и потребность не только в теле, но и во всей сущности Милы.

Перекатился, опрокинув ее себе на одну руку, не прекращая поцелуй, от которого у Милы в ушах зазвенело, и мысли любые из головы напрочь вынесло. Второй рукой сам начал гладить так, словно пытался всю ее охватить одной ладонью, пятью пальцами и губами каждую впадинку и подъем изучить, запомнить. И губы Жени уже на ее шее: целуют, прикусывает. А она не может больше сдерживаться - тихо стонет, позволяя своим рукам творить с его телом все, что самой хочется. Изучать и исследовать все, до чего добраться в состоянии: широкие плечи, такие надежные и крепкие; напряженный затылок, мокрый от испарины, потому что все равно себя сдерживает, ради нее старается. И мышцы, которые она на спине чувствует, как «перекатываются» от каждого его движения. Его горячее и большое тело, накрывшее ее полностью. Однако не подавляя - возбуждая еще больше, позволяя ощутить его нужду и потребность в ней, но и готовность защитить Милу, даже в ущерб себе.

И халаты уже обоим мешают, цепляясь за плечи, сковывая движения. А губы то встречаются, то расходятся, исследуют новые «горизонты». И рот Жени уже на ее груди, от чего Милу затрясло, вцепилась в его спину, обхватила талию ногами. Обо всем забыла. Хотела его ощущать ближе и полнее. И жар внутри только разгорается больше от каждого движения губ, от каждой ласки! А его рука уже ниже: погладила ребра, дразня тревожно-сладким касанием, прошлась по животу и спустилась еще ниже, накрыв промежность, скользнув пальцами по влажному жару, начиная дразнить и гладить, выводя круги и спирали. Заставляя Милу всем телом сотрясаться, цепляясь за него пальцами, ртом в его кожу впиваться. Так давно у нее никого не было! Да и подпускать к себе никого не хотелось. Не могла довериться. А этим мужчиной очаровалась, прониклась уже вся. Тянулась к нему. И пропитаться его кожей, его запахом, дыханием и страстью - хотелось.

- Женя! - шепчет и сама себя не слышит.

В ушах пульс барабанит. Их общее возбужденное дыхание все сейчас перекрывает. Вся реальность в этот момент для нее: его пальцы, его губы, его тело, окружившее ее.

- Что, Мила? Чего ты хочешь? - и у него голос хриплый, напряженный. Выдающий, как сильно он хочет дать ей, что ни попросит, и самому взять не меньше.

- Всего, - признается совершенно честно и искренне, хоть и шепотом. Но не от смущения уже, голос от возбуждения и потребности в нем ломается. - Всего тебя хочу, Жень. И тебе дать хочу все, что смогу только...

- Ты - первая, - не согласился он, продолжая целовать грудь, не прекращая ласкать плоть.

И пальцы его уже «нападают», бескомпромиссно и жадно, но осторожно и подавляюще ласково гладят, надавливают, проникают внутрь ее тела. Заставляют Милу еще больше выгибаться, цепляться за него. Она уже сама не понимает, что стонет без остановки, вжавшись распахнутым ртом Жене в плече. И ведь это только прелюдия, а у Милы уже всю кожу будто наизнанку, каждый нерв оголен и словно по ним Женя касается и ласкает. Фейерверк перед глазами, на темноту в номере уже плевать. Ей до одури ярко от звезд под плотно сжатыми веками.