Роман Воликов - Вдова героя

Они сидели с Андреем в кафе, она замотанная после работы, он какой-то напряжённый. Разговор не клеился.

– Я просто чувствую себя гидом-экскурсоводом, – сказал Андрей. – Это не современно: не спать с мужчиной, с которым регулярно встречаешься.

– Ты торопишь события, – сказала Алка. – Ты мне очень нравишься, но во мне что-то должно ёкнуть. Я не знаю, что, но я знаю, что мой мужчина должен быть единственным в жизни.

– Ёкнуть? – сказал Андрей. – Интересное определение. Это всё максимализм, свойственный молодости.

– Милый мой старичок, – засмеялась Алка. – Ты лучше скажи, почему ты не стал никуда поступать. Ты же очень талантливый человек.

Андрей был родом из какого-то маленького урюпинска, название его Алка вечно забывала, остался в Москве после армии, снимал квартиру и, в общем-то, перебивался с хлеба на воду.

– Я поступал, – сказал Андрей. – И даже проучился полтора года на историческом в университете.

– Ты не говорил раньше, – сказала Алка. – А почему ушёл, из-за денег?

– Денег не хватало на жизнь, – сказал Андрей. – Их и сейчас, собственно, не хватает. Так что дело не в деньгах, тем более что я сумел поступить на бюджетное отделение. Просто в какой-то момент я потерял нить.

– Какую нить? – спросила Алка. – Путеводную, что ли?

– Типа того, – сказал Андрей. – В один прекрасный миг я остро ощутил, что головы всех этих замечательных доцентов и профессоров, которые читают нам лекции об изощрённой казуистике исторических трагедий, заняты на самом деле совсем иными проблемами: на что купить жене шубу, дитям мороженое, тёще новую мотыгу на дачу. И выучившись, мне предстоит уподобиться им или же, вопреки, стать «белой» вороной. Но если становится белой вороной, то лучше уж читать книги и быть самоучкой.

– Тебя трудно представить семейным человеком, – сказала Алка. – Скорей, этим пианистом с корабля.

Они недавно посмотрели спектакль «1900» с Меньшиковым в главной роли.

– Я хиппарь-революционер, без роду и без племени. Он один на всех, все на одного. Так что вить уютное гнездышко и растить деток явно не моя стихия, – сказал Андрей. – А ты что думаешь о будущем?

– Не знаю, – сказала Алка. – Когда поступила в автодорожный, мне казалось, что всё предначертано: получу высшее образование, буду работать в настоящей автомобильной фирме, сделаю карьеру в любимом деле. А сейчас, не знаю, мне кажется, я живу только сегодняшним днем…

В самом начале ненастного дождливого октября её вызвала начальник территориального управления банка Тамара Павловна Крылова, прозванная за дурной характер и чёрный глаз царицей Тамар.

– Алла, ты делаешь большие успехи, – сказала царица. – Начальник оперзала на тебя не нахвалится.

– Спасибо! – сказала Алка.

– В финансовую академию не планируешь поступать? – спросила Тамара Павловна. – Мы можем дать рекомендацию для заочного отделения.

– Может быть, в следующем году. Заранее спасибо за рекомендацию.

– У меня к тебе предложение, – сказала Тамара Павловна. – Старший кассир оперкассы на Бабушкинской уходит в декретный отпуск. Требуется замена. Опыта у тебя, конечно, почти нет, но схватываешь ты быстро. Месяц постажируешься, а потом вперёд. Что думаешь?

– Я не знаю, – сказала Алка. – Как-то неожиданно…

– Ездить, конечно, далековато, – Тамара Павловна взглянула в папочку, лежавшую на столе. – Ты ведь в Битце живёшь?

– Да, – сказала Алка. – Но рядом с метро.

– Почти два часа добираться. Но ничего, девушка ты молодая, здоровая. Здоровая? – переспросила царица.

– Вроде не жалуюсь, – сказала Алка.

– Это правильно, – сказала Тамара Павловна. – В твоём возрасте болеть – непозволительная роскошь. Зарплата, естественно, будет увеличена, – она назвала сумму.

– Я думаю, что смогу согласиться, – сказала Алка.

– Я распорядилась выписать тебе небольшую премию, – сказала Тамара Павловна. – Так сказать, аванс в счёт будущих заслуг.

– Спасибо, Тамара Павловна, – сказала Алка. – Я вас не подведу.

– Я очень на это надеюсь, – сказала царица. – Предполагаю, что у тебя большое будущее.

– Ты даже не представляешь – какое, – подумала Алка, закрыв за собой дверь кабинета. Неясный замысел наконец начал обретать конкретные очертания.

Через две недели Алка знала каждый закуток операционной кассы на Бабушкинской. Болтушка Светка, старший кассир, вся в охах и ахах первой беременности, рассказала ей жизнь финансового очага за рамками инструкций. Второй кассир Лена уходит домой в пять вместо семи, с тихого попустительства начальства, она далеко живёт. Охранников двое, работают посменно. Первый – болванистого вида Вова, бывший десантник, целыми днями трындит с девками по служебному телефону. Второй – Пётр Николаевич, старый пень, дорабатывает стаж до пенсии, мимо него вагон с металлоломом провези, не шелохнётся. Давно бы уволили, но он дальний родственник самому предправления.