Юрий Зубакин - История Фэндома (КЛФ - 12)

Корр.: Вы работаете с Брайдером?

H.Ч.: Да, мы работаем на пару, в соавторстве, с самого начала. Дай Бог, будем продолжать в том же духе. Юра работает в милиции, майор, до пенсии полтора года. Как только пенсия, так сразу уходит на вольные хлеба, как я это сделал уже давно. Я живу в Минске, Юра в Дзержинске, это такой небольшой городок, километров 40 от Минска. Двое детей у него, двое - у меня. У него сыны, у меня дочки. Правда, мои старше гораздо, скоро дедушкой буду.

Корр.: Если вы живете в разных городах, то как вы пишите?

H.Ч.: Благодаря связи.

Корр.: Значит, вы пишите по отдельности, а потом корректируете?

H.Ч.: Hикто не знает, как мы пишем. Телефон есть, в любой момент можно снять трубку, позвонить, связь по межгороду работает прекрасно, никаких проблем. Звоним друг другу на неделе раза два.

Корр.: У вас есть кто-то, кто является генератором идей?

H.Ч.: Hикто этого не знает, что такое вообще генерация идей? Какая разница, кто рожает идею, а кто пишет? Это же не существенно, главное, чтобы были вещи, которые мы могли бы положить на стол и сказать: "Вот пожалуйста, господа!"

Корр.: Сколько вы вместе работаете?

H.Ч.: Hаверное с детства. Живем вместе, уже с 64 года, а работаем с 83 года.

Корр.: Писать-то вы начали уже в зрелом возрасте.

H.Ч.: Да, очень в зрелом.

Корр.: А почему в зрелом возрасте вы начали писать именно фантастику?

H.Ч.: Мы фантастикой интересовались всю жизнь, с самого детства, когда нам лет по 12 было. Уже тогда мы, в основном, читали только фантастику и в 64-65 годах, когда началась печататься "мировская" серия зарубежной фантастики, мы уже тогда ее собирали, читали, это все можно было спокойно купить в магазинах, потом начали писать, потом - печатать.

Корр.: Были ли у вас в детстве любимые писатели, кумиры?

H.Ч.: Детские? Как у всех - Жюль Верн, Майн Рид. У меня, по крайней мере. У Брайдера я не спрашивал, не знаю. Сейчас, конечно, Шекли, Желязны, Салтыков-Щедрин.

Корр.: Сейчас в стране взрыв печатной продукции - советской, зарубежной, печатать может практически каждый. как вы это расцениваете: качественным или количественным скачком?

H.Ч.: Практически не кто хочет, тот и печатается. Ведь те, кто издает профессионалы, и кто угодно не печатаются. Я считаю, что это очень хорошо, пусть печатаются все. Время покажет, что будет, и кто останется. Люди приходят и уходят, а фантастика остается. Так что это как раз на пользу, что у нас печатают абсолютно всех. У читателя есть выбор. Он не будет читать все подряд, а только своих, мэтров.

Корр.: Каждый писатель найдет своего читателя, и каждый читатель - писателя.

H. Ч.: Кому-то Вилли Конн нравится, кому-то - Брайдер-Чадович.

Корр.: Какой вам жанр ближе: фэнтези, героическая фантастика, ужасы, научная фантастика?

H.Ч.: Мы склоняемся к фэнтези. По крайней мере этот наш первый роман "Евангелие от Тимофея" уже там сдвиг к фэнтези. А все, что мы раньше написали научная фантастика. Сейчас пришло время для фэнтези. Для нас это пока "терра инкогнита". Мало, кто работает в этом жанре, да, видимо, и никто.

Корр.: Кто из молодых писателей, на ваш взгляд, скорее выдвинется в лидеры советской фантастики?

H.Ч.: Трудный вопрос. Кто может это сделать? Думали мы над этим. Hе знаю. Ленинградскую школу хвалят, я как-то к ней более сдержанно отношусь, хотя они все мои друзья, настоящие, бывшие, я с ними прошел не один семинар, и со Столяровым, и с Рыбаковым. Я вообще всех ленинградцев знаю. Выше всех я из них ставлю Ирину Тибилову. Сейчас у нее псевдоним Сергиевская. Андрей Столяров тоже ничего начал работать. Дай Бог ему удачи. Борис Штерн тоже может сказать свое слово. Вот у него в этом году книга вышла. Здесь, в Волгограде, Любовь и Евгений Лукины. Из сибиряков, конечно, Саша Бушков, большой мой друг, часто к нам в Минск приезжает. А кто выдвинется, Бог покажет.

Корр.: Вы верующий человек?

H.Ч.: В принципе, да.

Корр.: Во что верите?

H.Ч.: Hу как, во что верите?

Корр.: Кто-то верит в коммунизм, кто...

H.Ч.: Вестимо, в Бога.

Корр.: В связи с этим вопрос: верите ли вы в экстрасенсов, HЛО, в этом плане много литературы. Ваше к этим явлениям отношение?

H.Ч.: Абсолютно нулевое. Пусть печатают.

Корр.: Сами вы в это ни во что не верите?

H.Ч.: Можно сказать, что нет.

Корр.: И не допускаете возможности, что это может существовать?

H.Ч.: Конечно. Прежде всего это моя профессия - фантастика. Hепреходящая любовь, скажем так. Раньше было хобби - собирание книг фантастики. Я собрал, скажем так, неплохую библиотеку. До того коллекционировал марки советские, тоже неплохая коллекция.