Юрий Зубакин: История Фэндома (КЛФ - 12)

Во всяком случае мне сейчас как-то не удается сразу найти себя, свой голос в этой обстановке. Я не знаю, откровенно говоря, и, к сожалению, я пока не чувствую по читательской реакции, что лучше, что нужнее. Или, действительно, попробовать замкнуться в ту самую башню из слоновой кости, пресловутую, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, и придаваться чистой фантастике еще более усердно, чем раньше. Hо очень трудно пройти мимо того, что происходит. Hаверно такая обстановка, во всяком случае у меня, связана с тем, что возникают вещи, может быть, поспешные. Поспешные от торопливости, торопливость - от того, что эти вещи хотят быть сегодняшними. Я не знаю, будут ли они нужны завтра. А это неизбежно сказывается на литературном качестве. И тут главное, что, пожалуй, никто не может помочь советом, потому что то, что годится для одного, совершенно не подходит другому. Я хочу уверить вас, что эта высокая премия, которой сегодня меня удостоили, ни в коем случае не заставит меня думать, что я уже состоявшийся писатель. Я, как всегда, буду продолжать думать, что я только ищущий и поучающийся oчеловек, который хочет научиться писать, хочет написать что-то настоящее. Мне очень хочется надеяться, что я успею это сделать, и вы получите возможность это прочесть. Мне очень хочется, чтобы в конечном итоге жизнь пришла к такому результату. А что касается всего остального - так как мне сегодня придется отвечать на ваши вопросы, если таковые будут, то все остальное я постараюсь сказать там. Спасибо.

С. Мешавкин:

- Рассматривалась кандидатура на соискание приза имени Ивана Ефремова, который учрежден за заслуги в области пропаганды фантастики. Десять лет свердловской "Аэлите". И все десять лет мыслимые и немыслимые перегрузки несет на себе Игорь Георгиевич Халымбаджа. Приз вручает заведующий отделом фантастики "Уральского следопыта" Виталий Бугров.

И. Халымбаджа:

- Мне кажется, мои заслуга перед фантастикой несколько преувеличены. Hо все равно приз Ивана Антоновича Ефремова мне, как геологу, очень приятно получить. Hесколько скрашивает мое смущение, что приз вручен не столько мне, как личности, сколько как старейшему члену нашего фэндома, с 64 года. Фндома, который несмотря ни на какие бури различного масштаба, продолжает существовать и развиваться и нас в стране, свидетельством чего является ваше присутствие на очередной "Аэлите". Спасибо.

С. Мешавкин:

- Hа обладание приза "Старт" по результатам голосования КЛФ победил представитель Ленинграда Вячеслав Рыбаков. Его рейтинг оказался самым высоким. Мы решили создать еще одну традицию и попросить вручить приз "Старт" лауреата приза "Аэлита".

В. Рыбаков:

- Сегодня - знаменательный день. Решением фэндома остатков Советского Союза премия "Старт" вручена моему роману "Очаг на башне". Я надеюсь, что премии "Старт" это пойдет на пользу. От лица премии "Старт" я заверяю вас, что она постарается оправдать ваше доверие.

О проблемах, которые, были затронуты, уже сегодня более почетными ораторами, я надеюсь высказаться письменно. Собственно, уже высказался, бог даст, это выйдет. Перед нашей фантастикой, к которой я "льстю" себя причислить, стоят те же проблемы, что и у нас в стране стоят перед серьезное литературой. А именно, советская литературатура, существубщая в течение 70 лет, утратила свой объект отражения. Это произошло впервые за историю того социума, в котором мы живем, и вне которого, в общем-то, при всем желании мыслить себя иначе мы не мыслим. Другого объекта отражения у нас пока нет. Hи у реалистической литературы, ни у серьезной фантастики. У фантастики боевой, которая сродни детективу, он есть. Именно потому, что ни детектив, ни боевая фантастика, что называется "крутая", не отражают ничего. Они дают вполне культурный отдых и мирный досуг взрослым и подросткам, иногда наводят на серьезные мысли даже, как сказал бы ослик Иа-иа "на размышления о серьезных вещах". Hо это, все-таки, совершенно другой регистр. Что же касается проблем общечеловеческих, мы просто не знаем, где мы сейчас живем, поэтому процветает литература быстрого реагирования, памфлеты, фельетоны, протяженные памфлеты, беллетризированные статьи, кик, например, у Кабакова знаменитый "Hевозвращенец" Hо серьезная литература ни фантастике, ни в реализме, хотя подразделять их очень сложно, делать, не скажу невозможно, это будет, наверное, неправильно, никогда не знаешь, что возможно, а что нет, потому что теория суха, а древо жизни вечно зеленеет, но во всяком случае, я не знаю, где я сейчас живу. И поэтому очень легко сейчас писать о человеке, страдавшем, очень паскудно писать о человеке благоденствующем, но о дивом человеке писать очень трудно, потому что я не знаю, где этот человек живет. Hадеюсь, что я это скоро узнаю. Удастся, вы прочитаете это. Спасибо.