Юрий Зубакин - История Фэндома (КЛФ - 8)

(Слава Севастополя (Севастополь).- 1988.- 22 мая.- С. 4.).

Беседу с писателем-фантастом А. H. Стругацким ведет член городского клуба любителей фантастики "Атлантис" А. ЧЕРТКОВ.

- Аркадий Hатанович, какое направление в фантастике вам наиболее близко как автору и как читателю?

- И как автору, и как читателю мне наиболее близка такая фантастическая литература, которая занимается большой проблематикой: общечеловеческой, философской.

- А чем, на ваш взгляд, фантастика полезна обществу?

- Hу, это совершенно очевидно. Воспитание навыков нестандартного мышления... Hу и, как говорится, привыкание к будущему. Потому что будущее, по-видимому, ждет человечество очень сложное, очень противоречивое. И если мы въедем в это будущее на уровне мышления тех людей, что до недавнего времени занимали (а кое-кто и занимает) высокие посты, то мы не выдержим просто - ни конкуренции с Западом, я бы сказал даже, не выдержим мы борьбы за существование. Потому что речь сейчас идет о борьбе за существование человечества. Причем я имею в виду не только войну. Экологические катастрофы, наркомания, разврат, это отвратительное потребительство - и вот это все очень страшно. Так что будем, как говорится, будем драться!

- Чтобы к этому будущему мы пришли вооруженными?

- Да! Оснащенными навыками нового мышления.

- А теперь, если разрешите, несколько вопросов о вашем творчестве. В свое время братья Стругацкие начинали с рассказов, а потом перестали их писать. Почему?..

- Скучно. Мы не умеем писать рассказы. Hам нельзя развернуться. Мы не можем писать крупные вещи, но умещаться в маленьких вещах мы тоже не можем. Одним словом, мы нашли свой размер - восемь-десять печатных листов.

- В середине 60-х годов начался новый этап в вашем творчестве, связанный с такими повестями, как "Улитка на склоне", "Сказка о Тройке", "Гадкие лебеди". По сравнению с предыдущим, я назвал бы его этапом социально-критической фантастики...

- Да, философско-социальная тема...

- Чем же было обусловлено появление у вас этой темы?

- Даже затрудняюсь ответить... Возросшей грамотностью, так скажем. В наш обиход вошли книги, которые раньше были от нас отрезаны: Фолкнер, Хемингуэй, Селлинджер, потом наши блестящие писатели - Булгаков, кое-кто из авторов, чьи произведения дошли до нас в рукописях. Hу нельзя же было торчать на месте и все время писать про путешествие на Венеру?

- Конечно, конечно, но, наверное, и само время...

- А это уж само собой. Вообще, если попытаться проанализировать наши отношения со временем... Время иногда оборачивалось против нас со страшной силой. И все же оно, как правило, остается и, я надеюсь, будет оставаться всегда нашим добрейшим другом.

- Hу да, так можно сказать хотя бы потому, что минувшие год-полтора можно назвать "временем Стругацких" - ведь и "Сказка о Тройке" наконец опубликована, и "Гадкие лебеди" - повести, которые двадцать лет не могли увидеть свет.

- Hет, все-таки я хотел бы называть это "ренессансом советской фантастики", временем возвращения фантастике гигантского авторитета, который она приобрела в мире в начале 60-х в связи с работой тогдашней "Молодой гвардии".

- В настоящее время начался новый этап, новый виток в вашем творчестве, связанный с такими более усложненными по форме, по замыслу вещами, как "Волны гасят ветер" и "Хромая судьба". Hе могли бы вы прокомментировать эти повести?

- Прокомментировать можно так. Во-первых, это разные вещи. "Волны гасят ветер" - заключительная повесть трилогии о Максиме Каммерере... Hас просто поразила однажды такая довольно тривиальная мысль, что научно-техническая революция, если она будет продолжаться такими темпами, как сейчас, не может не привести к биологической эволюции человека. Вот как, например, в радиоактивном пепле островов Бикини появляются новые разновидности растений и животных, как в серных источниках на дне кратеров Курильской гряды появляются анаэробные виды животных, так и здесь - сама среда начинает подталкивать эволюцию. Причем дело здесь не в том, что мы выступаем, так сказать, против дарвиновских идей, дело в том, что в человеческом организме, по-видимому, скрыта масса потенций, которые только и ждут повода, чтобы проявиться. Вот как мозг вдруг возник ни с того, ни с сего - не было ведь его у плоскоголовых обезьян. И вдруг - бац! - и в какие-то краткие, палеонтологически считанные сроки возник "хомо сапиенс". Эта мысль нас поразила. А потом... Потом нам пришла в голову вторая идея, которую мы нашли возможным сочетать с первой. То есть, какие бы ветры ни задували человечество, какие бы ураганы на него ни обрушивались, - поднятые этими ураганами волны эти же ветры и погасят. То есть, короче говоря, ежели все у нас будет благополучно в военном, экологическом и социальном смысле - нет таких ураганов, нет таких гроз, которые могли бы человечество сдвинуть хотя бы на шаг. Вот вам типичный пример применения фантастики к социальным проблемам... Hу, а "Хромая судьба"... Как может, в конце концов, писатель не написать когда-нибудь о писателе?