Клара Ченко: Кукуньки

Клара Ченко

КУКУHЬКИ

Как было своевременно подмечено, "плановые - люди в понятиях, покуривающие натощак и в охотку, весьма модные в светских кругах молодежи бездельники; нещадно дуют "в медные трубы", являя миру, пожалуй, самый плохо настроенный Диксиленд", цитата, принадлежащая перу Ивана Иксовича Салмаксова, под диктовку из состояния острого транса набросавшего пятнадцать директив, вошедших в историю как "пятнадцать министерских директив", в частности из десятой, мной и было заимствовано то немногое высокого стиля, что так привлекает в столичной корреспонденции.

"Музыканты нажаривают, в том чудном стиле "кто как сможет", перемежая в одну кашу-малу", речит и далее профессор Колбасный из облюбованного транса, "околесицу самого разнокалиберного и кустарного разлива", "искусно, порой, инкрустируя ее, теми полудрагоценными камнями редкой породы, что носят немногие литераторы на безымянном пальце", "забывая в срок снести драгоценности к ювелиру, почистить". Предпринятые к этому миру так, иначе ли, для судьбоносных свершений, или запросто, в охотку, по парку гулять аппетит, отведать сока березы обыкновенной, ущипнуть за отхожее место, побаловать душеньку десятком скабрезностей и сомнительных острот в стиле Геннадия Петросяна, мало ли зачем еще угораздиться. Кто же предпринят, кто зачат во грехе - так не привычны, фатумно обервраждебны к коловращеньем на подобных орбитах - колонтитулы воображения, солнца палящих мечтаний, изнанки лун и черные дыры в прогонах межзвездных равнин - суть, для оных, пустая брехня. Hа мякине, которой их пичкали с детства, их не проведешь. Закатав манжеты к локтям, месят они тесто, для грядущих великих торжеств, сзывая приличных гостей под плескающийся в балдахине жилища чуть тронутый годами свет разума, что преображает будни в звонкие монеты, а безусых мальцов в не дюжих м.у. Все это там, в другом мире, где годами куют злато счастья, по ночам милуют любимых и гуляют с собакой три раза на дню. Речь пойдет не о том, что все зреют, что знают, что происходит в местах приближенных законам природы, мы заденем исподник, мы отхватим приличный кусочек мечты, не стяжая ни правды, ни регалий ее, уповая - что с нами подобного не приключиться.

Карты розданы господа, гончие пущены, рысцой идут они по следам жертвы, настигая ее стремительно, велеречиво. В наступившем, так на удивление скоро, безумии, выражаясь языком волхвов, пекари черствых буханок, затрудняются выбрать норму приемлемого, в данном случае поведения, смотрясь этакими недомерками, на фоне, таки масштабного инцеста с безумием, порою вписывающегося в затрапезные рамки самой, что ни на есть глупости; все это, соткано из странных смешков, сомнительного содержания шуток, случайных стремаков, слуховых искажений, мало бюджетных галлюцинаций. Именно тогда, частенько вертится на слуху необычайное слово - "кукунька". Сами ганжисты не знают толком, как объяснить значение потребляемого ими, в диких количествах, неологизма. Сколь ни парься, резонов с них, как с философской щебенки проку. По месту, вспоминается в восьмидесяти случаях из ста возможных, симпатичная девушка, уроженка Заводской Слободки, именем Гуля, чей маленький, чуть ли не куцый нос, послужил мелким бесом, для "притчи во языцех", молва о нем, говоря другими словами, раскатилась далеко за пределы Рязани.

В 1993,94,95 и 96 гг., в силу ряда причин, я был вынужден вращаться в этом кругу, весьма в нем освоившись, так, что когда наступила пора расставаний, на мою долю выпало испытать подлинно сыновнее чувство горечь утраты несколько чрезмерно затянувшегося детства.

С первого дня открытия в 1994 году Рязанского Hаучно Исследовательского Института Трансцендентных Явлений (РHИИТЯ или как его называют в городе ласково "МИТЯ"), я принял место младшего научного сотрудника в отделе перепланировки и учета.

"Галлюционистика - второе мое я" замаячил плакат в стиле соцарта под нонконформистской крышей института и подписью "Горбачев", на полотне хлопавшем при поднимавшемся вдоль улице ветре, был изображен молодой инженер с крепкой нижней челюстью и в очках, поклонник думается Высоцкого и старого доброго Булата, молодой инженер смотрел сквозь пробирку на проезжающие мимо таксомоторы, электрокибитки и подметальщиков озвучивающих каждое утро Рязани мерным шорохом метл, ":сфера неадекватных процессов сознания в период наркотической интоксикации:", любил я щегольнуть в еженедельном отчете за бравурными словесами пряча научные недомолвки, стагнацию, явные промахи.