Янка Дягилева - Стихи, статьи

- Ну как, приготовили для журнала очередного покойничка?

Юра, наверное, помнит, как я расстроился: получалось, что нас обвиняют в паразитировании на смерти. Действительно, первый номер фактически открывался Селивановым, второй - Цоем. С одной стороны, вроде как нельзя же было ничего про них не написать (тем более что было, что). С другой - выходило, что все некрологи и рассуждения о судьбе ушедших подозрительно красиво и органично вписывались в ткань журнала, чуть ли не цементировали его концепцию. Вот язвительный читатель и имитировал неподдельное волнение: дескать, как там поживает ваш хлеб, ребята?

Семнадцатого мая стало официально известно, что Янки больше нет. Девятнадцатого мы ее хоронили. Восемнадцатого была годовщина смерти Яна Кертиса, но про это никто уже не вспомнил. Может, и я вспомнил зря.

Рок-журналист и уход, условно скажем, "рок-личности" - тем более, уход по своей воле - тандем изначально нравственно ложный и изначально архетипичный. "Уж сколько раз твердили миру". Например, никакой не самиздат, а вполне официальная типографская газета "Автотранспортник" весьма так жестко вещала минувшей осенью:

"В КАКОМ-ТО СМЫСЛЕ РОК - ЭТО РЕЛИГИЯ СМЕРТИ, ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРИНЦИПА "ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС", ПОЭТОМУ САМЫЕ ЛУЧШИЕ И ИСТИННЫЕ РОКЕРЫ УЖЕ МЕРТВЫ".

У Анджея Вайды есть фильм "Все на продажу", посвященный тому, как некий кинорежиссер (автобиографический персонаж) решил снять фильм о смерти актера Збигнева Цибульского. Цибульский перед этим сыграл у того же Вайды в лучшем его, наверное, фильме "Пепел и алмаз" роль бойца Армии Крайовой, присягавшей после захвата Польши Германией на верность эмигрантскому польскому правительству в Лондоне. Армии, обреченной на гибель в условиях входа в Польшу советских войск, которые пришли сажать правительство СВОЕ. Цибульский потрясающе играл обреченность и неизвестно, поэтому ли - оказался реально обречен (погиб в железнодорожной катастрофе). В "Пепле и алмазе" Вайда снял с Цибульского все пенки ауры человека-не жильца на этом свете. "Все на продажу" - фильм про то, как режиссер снимает фильм о состоявшемся "предназначенном расставаньи" - "встречу впереди", однако, не очень-то пообещавшем: Вайда пока жив и, как говорится, дай Бог ему здоровья. В фильме снимались друзья и киносоратники Цибульского, играющие то, как они снимаются в этом фильме. Главная его мысль - что Настоящее Киноискусство рождается лишь тогда, когда в людях не for a camera, а от испытания дикой ситуацией вспыхивают потрясающие душевные порывы, при виде которых нормальный человек или заплачет, или закроет глаза - а циник-оператор с охотничьим азартом все это снимает, приговаривая: "Какие кадры!"

А у Янки есть песенка "Продано" - и все вы ее, конечно, помните.

Когда Янки не стало, многие принялись обвинять Егора Летова в том, что все произошло "не без его влияния". "Ты же понимаешь, что он-то никогда с собой не покончит". Причем это восхитительное обвинение исходило всегда из уст фанатичных противников "эстетики суицида".

Трагичный и пронзительный дуэт Егора с Янкой чем-то сроди тому, что проиграли Вайда и Цибульский - с той разницей, что у нас эта ситуация оказалась как бы запечатана в андерграунде и оттого более "человечна" (хотя Егор ненавидит это слово). Между тем, Вайда - безо всяких там "несмотря" или "благодаря" остался и человеком, и огромным глубоким художником. Впрочем, и он в последнее время вошел в колею какую-то странную.

Янка действительно была сама жизнь - предельно сжатая, горящая с огромной силой и огромной скоростью. Егор жизнью никогда не являлся - он ее в о с п р и н и м а л. Судьба восприятия - пусть и трагического восприятия - другая судьба, и механическое увязывание ее с судьбой жизни стало бы хором иудеев подле претории. "Янка это то, о чем поет Егор Летов, а что такое Егор Летов, не знает никто".

Человек вообще, наверное, не может умереть, исходя из философской концепции. Смерть человека так или иначе связана с его судьбой, с логикой его существования. Иногда, когда иссякает естественная энергия жизни, человеку помогают продержаться родовые либо шкурные инстинкты. Если таковых начисто нет, с концом энергии кончается жизнь.

"Идеальный рокер" в мифологическом варианте (а жизнь в абсолютном выражении может дотянуть до мифа) полностью лишен и шкурного (по высшему счету) начала, и родового. Он ищет абсолютной свободы, а она не допускает шкурности и разрывает путы рода. Father, I want to kill you. Лучезарный рокер в полной гармонии с миром масляно лжив - как Борис Гребенщиков, этот фонтан фальшивого света.