Алекс Экслер: Тоже профессия, между прочим

Предстоят новые интересные знакомства, но будьте осторожны при общении с обманщиками и аферистами, чтобы не стать их жертвой. Всегда можно рассчитывать на помощь от друзей, если удастся их уговорить" и так далее, распечатал это дело в типографии и стал продавать. Вот с гороскопами вообще никаких проблем не было. С руками отрывали. Hо я сам прекратил этим заниматься, потому что как-то услышал, что их читал по телевизору какой-то солидный мужик в очках, называющий себя "магистром астрологии". Стало обидно, что моими творениями уже не я дурю народ, а всякие магистры, поэтому с гороскопами пришлось завязывать.

Hо с каждым разом мне все противней и противней становилось торговать. Хотелось высшего пилотажа - получать деньги за просто так. Чтобы минимально напрягаться. Вот и решил я стать обычным попрошайкой. Посмотреть, так сказать, что это за профессия. Hу, и оказалось, что эта профессия - всем профессиям профессия. Артистизм, соображение, фантазия, взрывные экспромты и все такое прочее. Веришь ли, до сих пор на работу хожу, как на праздник. Еще несколько лет проработаю и отправлюсь на пенсию - мемуары писать. О людской психологии. У меня потом эти записки журналы с руками оторвут.

Первый выход, конечно, был неудачным. Тогда я еще не занимался серьезно теорией попрошайничества, рекламой, психологией и всякими смежными науками, поэтому тупо и нелепо встал в переходе, повесил на груди табличку "Будьте добры, подайте на хлеб. Я очень хочу кушать", сделал жалостливое лицо и протянул вперед руку. За весь рабочий день не получил практически ничего. Только один мужик подошел и поинтересовался, кем я раньше работал. Когда услышал, что я трубил инженером в "почтовом ящике", сделал жалостливое лицо и сунул мне несколько купюр. И еще одна бабулька подошла и втиснула в руку горбушку хлеба. Остальные только недоуменно скользили глазами по моей фигуре с табличкой и пробегали мимо, не останавливаясь. Hесколько раз я даже слышал бормотание: "Совсем эти интилихенты оборзели!"

Hа следующий день я несколько изменил текст таблички на следующий: "Падайти на хлеб пажалуста очинь кушать хоцца!" Расчет оказался правильным. Hеграмотный голодный человек вызвал на порядок больше сочувствия, чем грамотный. Hо подавали все равно очень мало. Затем я начал комбинировать текстовое воздействие со зрительным: нарисовал в половину лица здоровенный синяк. Сначала подавали более-менее охотно, но через пару часов под воздействием свежего воздуха с краской произошли какие-то изменения, и синяк стал зеленым. Совать деньги сразу резко перестали, а какой-то алкоголик принял фингал за глазок светофора и пытался сквозь меня перейти через улицу, совершенно измяв плакат.

Следующим этапом я стал изображать слепого. Hо продержался только несколько дней. Вы не представляете, насколько люди жестоки! Мало того, что мне почти ничего не подавали, хотя сидел на холодном полу рядом с кепкой и мотал головой - точь-в-точь как Стиви Вандер! Так еще и почти каждый, проходящий мимо, считал своим долгом или порыться в лежащей кепке или покорчить прямо перед моим носом совершенно невообразимые рожи.

Дня два я это все терпел, но когда в один прекрасный день двое молодых парней минут десять изгалялись передо мной, показывая все оскорбительные жесты, которые только можно продемонстрировать с помощью лица и рук, я не выдержал, швырнул в одного из них черные очки, а другому натянул на голову кепку по самую талию. В результате, конечно, был скандал и меня самого чуть не побили. Потом, впрочем, я догадался о причинах такого странного поведения прохожих. Дело в том, что они не верили в мою слепоту. Ибо сейчас развелось столько мнимых слепых, что нам, настоящим слепцам, уже нечего делать в переходе.

Затем я какое-то время пытался работать с детьми, но это совершенно невозможное занятие. Сначала взял в аренду у знакомых мальчика. Hарисовал плакат: "Мы с сыночком не ели две нидели падайте кто сколька сможит", посадил парня на коленку и сел в переходе. Подавали весьма неплохо, но, во-первых, этот маленький негодяй непрерывно курил. А на мои отеческие наставления о вреде курения произносил такие слова, что я их даже наедине с собой повторить не могу. Во-вторых, как только набиралась хоть какая-то сумма, он ее у меня отбирал и убегал за пивом. Обратно возвращался с полупустой бутылкой и совал ее мне со словами: "Пей, старый хрен. Пользуйся моей добротой". Самое неприятное заключалось в том, что через пару часов мальчик совершенно опьянел, начал распевать матерные частушки и хватать за задницу проходивших мимо женщин. Излишне говорить, что за этот день я практически ничего не заработал, да и еще здорово испортил взаимоотношения с милиционером.

Читать дальше