Алекс Грин: 21 век (Пособие для пользователя)

"Точка переключения" - точка ухода в рецессивную реальность прежней волны и внезапное появление на поверхности новой - всегда приносит неожиданные и драматические события. С волной, приходящей из далеких глубин, всплывают в точке переключения явления, казалось бы, безвозвратно ушедшие на дно, лишенные последних сил...

В "точке переключения" между с-волной 1989-2000 и п-волной 2001-12 оказался мир осенью 2000-го года. США зависли в небывало "равном равновесии" между Гором и Бушем, Израиль завис между левыми и правыми. Старые рецепты перестают работать, к ним механически прибегают снова и снова - ведь еще недавно они обладали просто волшебной силой - но результата все нет и нет.

В арабских странах, еще недавно, хотя и со скрипом, но разворачивавшихся от политики военных авантюр к экономике мирного рынка, нарастает агрессивное буйство масс. А попутно все чаще слышны разговоры о внезапном всплеске антисемитизма и за пределами арабских стран.

Как понять динамику этих событий, их истоки и перспективы? Ключ к разгадке - две волны в двух реальностях. Две волны - они переплелись как двойные спирали хромосом и как две змеи, обвившие посох, на древних магических символах...

Вот всплыла над водой голова змеи, а где-то вдали показался участок ее мощного хвоста. Интуитивно мы понимаем, что эти голова и хвост - части единого целого, соединенные скрытым под водой туловищем.

Увы, историческая наука, по крайней мере, на сегодняшний день, не очень-то признает интуитивно построенные модели. Извольте рассматривать только очевидные факты, говорит она. Есть всплывший объект А и всплывший объект Б, и между ними нет никакой видимой связи. А связи невидимые оставьте лженаучным создателям магических символов.

Но наш ключ к разгадке повернется только тогда, когда мы посмотрим на периодически всплывающие участки какой-либо временной волны как на части единого целого. И тогда мы обнаружим удивительную вещь: поведение хвоста Б полностью определяется происходящим в голове А.

8. Трещина

Стремление раздробленной на мелкие княжества Германии объединиться, в 19 веке вовсе не смотрелось как явный порыв к доминированию. Это походило больше на попытку отставшего солдата догнать свой взвод.

Европейские страны дружно шли по пути прогресса и капитализма, владея заодно огромными колониями на других континентах. Это касалось не только крупных стран, вроде Англии и Франции, но и таких карапузов как Голландия и Бельгия.

И даже когда объединившаяся Германия отхватила у Франции Эльзас и Лотарингию и провозгласила себя империей - это не выглядело чем-то чрезвычайным. Ну, прибавился к семье европейских колоссов - Британской империи, Австро-Венгерской, Российской - еще один.

Все перечисленные выше страны объединяло единое культурное поле, сформированное древним греко-римско-иудейским наследием и, конечно же, базирующееся на христианских моральных ценностях. А беспрецедентные успехи европейской науки и техники, казалось, подтверждали, что сам Господь Бог вручил христианской Европе права на планету под названием Земля.

И присоединение колоний европейцы трактовали как цивилизаторскую миссию, выведение "отсталых народов" из тьмы невежества и приобщение их к "истинной культуре".

Надо сказать, что процесс колонизации нельзя трактовать однозначно негативно, как это делали марксистско-ленинские мудрецы. Безусловно, негативные явления в нем присутствовали и иногда - в крайней степени. Но были и не только они. Так, к примеру, на территории британских колоний английская администрация активно боролась с такими "самобытными народными традициями" как людоедство, охота за головами, сжигание живых женщин в случае смерти мужа и т.д.

Кстати, после получения Индией независимости обычай сжигания вдов был там возрожден. В соединении с другим распространенным в этой стране явлением - выдачей совсем юных девушек за состоятельных мужей преклонного возраста это нередко приводило к тому, что среди загоняемых на костер вдов оказывались и едва-едва начинавшие жизнь.

Среди народов колоний нередко происходили позитивные перемены в сферах быта, санитарии и гигиены, борьбы с эпидемиями, доступа к практически полезным знаниям... Но взвешивание всех "за" и "против" в вопросе европейского колониализма не входит в задачу нашего очерка. Мы можем лишь констатировать, что это было явление сложное, неоднозначное, и порожденное сложившейся к тому времени единой европейской культурной традицией.