Алекс Грин - Красный Понедельник

Она несколько раз тряхнула головой, разбрасывая кровавый веер брызг, и со вздохом констатировала:

- Могло быть и хуже. Спасибо. Замфир.

- Взаимно, Ума.

Мы встали спинами друг к другу, настороженно всматриваясь в окружающую тьму. Кажется, на этом участке врагов больше не осталось.

Пора было узнать, как обстоят дела у остальных. Это было несложно теперь: в нервной системе каждого из нас я установил нейрофон - набор чипов, соединенных мобильной связью.

Это позволяло перебрасывать другу слова, картинки и ощущения - и мы этим занялись. Глазами Бритни Спирс я увидел крепостную стену в нескольких шагах от себя/нее, и понял - ее группа уже добралась до второго оборонительного рубежа.

- А у меня облом! - Сообщила по нейрофону Йовович. - Пока я с тремя зомби рубилась, Курникова шестерых успела замочить - отменная у девочки реакция...

Серена Уильямс просто послала мне ощущение движения, стремительного и неукротимого.

- Немного сбавь обороты, - распорядился я, - а то пробьешь стенку - шум поднимется...

Высокая стена - и впрямь трудное препятствие для воина Средних веков. Но наши перчатки и кроссовки позволяли взбираться наверх не хуже ящериц.

Охранников на стене мы смели в считанные секунды. Однако, один из них успел выстрелить. Пуля ушла в воздух, и все же - выстрел убил тишину - и это было серьезной потерей для нас.

С легким шуршанием, почти бесшумно, огромные и зловещие черные кляксы плавно заскользили по двору замка.

Паукиллеры - самые страшные на этой планете существа...

Сам дьявол, должно быть, создал этих смертоносных киборгов. Шесть нижних лап и шесть верхних. И двенадцать глаз: по одному - над каждой нижней, по одному - под каждой верхней. В отличие от человека, они держали оружие при стрельбе прицелом вниз. В отличие от человека, они не промахивались почти никогда.

Верх и низ были для них понятиями очень относительными. Паукиллеры могли вести стрельбу со стен и потолков. А их лапы для стрельбы мгновенно превращались в лапы для ходьбы, и наоборот.

Прыгая с потолка, они перебрасывали оружие из одних лап в другие, и, приземлившись, лихо палили бывшими "ногами".

Этот выстрел, "замочивший" тишину и орда паукиллеров резко изменили соотношение сил. Шквал огня обрушился на нас.

Пришлось открыть стрельбу и нам. Но силы были явно не равны. Лишь винтовки и автоматы входили в наш огнестрельный арсенал. А у некоторых из паукиллеров имелись даже противотанковые ракеты.

Одна из них стремительно настигла мою напарницу. Оглушительный взрыв, и Уму Турман разнесло на куски.

Я попытался подняться на ноги, и не смог. Из нескольких ран обильно хлестала кровь.

"Сопротивление бессмысленно, - успел передать я по нейрофону, прилагая титанические усилия, чтобы не потерять сознание, - сдавайтесь! Это приказ..."

Увидев поднятые руки, паукиллеры прекратили стрельбу. Нас схватили, обезоружили и поволокли в замок...

Замок, третий рубеж обороны фон Плевры, не был последним из них. Последним был огромный бункер под замком.

Даже паукиллеры не допускались сюда. Лишь граф Генрих и особо доверенные его сообщники могли находиться здесь. Здесь же и разыгрывались кровавые мистерии по сценариям графа.

Дверь в бункер открылась. Связав нам руки, паукиллеры передали нас вооруженной свите графа...

Фон Плевра сидел во главе длинного прямоугольного стола. Его приближенные, одетые как средневековая знать, со смаком поглощали отборные блюда и вина.

Противоположный от Плевры конец стола упирался в высокий помост. На нем, в огромной клетке, посаженная на цепь сидела Саша Трэш.

По серьезному пытать ее еще не начали, но одежду уже сорвали и оставили на теле несколько красных полос от хлыста.

В зал внесли окровавленную голову Умы Турман. По указанию графа ее водрузили на небольшой кол в центре стола.

- Сюрприз! - Обрадовался Генрих. - А ведь этот кол предназначался только для твоей головы, Саша! Но ведь никогда не знаешь - где найдешь, где потеряешь.

Ну, сегодня мы, в основном, находили. Недаром в народе говорят: одна голова хорошо, а две - лучше!

- Один ум... - поправил его я.

- Кстати, про ум, - обратил он на меня свой лихорадочно горящий взор, как ты решился на этот безрассудный штурм, юный пси-про?! Где же твои хваленные профессиональные мозги?!

- Вытекают. - Сказал я - по моим волосам и впрямь текло что-то теплое и вязкое.

- Всегда подозревал, что болтовня о сообразительности пси-про - просто хитрый блеф. - Обратился Генрих к аудитории за столом. - Все эти мудреные словечки о "креативном потенциале" и тому подобное - за ними не стоит ничего!