Ирина Ясиновская - Огонь, кровь и пепел (отрывки)

- За Веллена и Ийти! - взревел горец и бросился на Хельгу с тяжелым моргенштерном.

Он не успел даже добежать. Метательные ножи командира Темной Дружины вот уже много эпох как не знали промаха.

Гори огнем!

Хельга шла по улице, дорезая недобитых горцев и их собак.

Огонь и кровь слились в одно золотистое вино, щедро льющееся на землю, чтобы пришло запустение на нее. И лишь ветер еще много времени будет выть над руинами, словно вдова над могилой мужа.

Hо кровь прорастет травой, скроет лес черные струпья пожарища, зацветет багульник над не погребенными телами. И вновь все вернется на круги своя, и новая деревня вырастет на пепелище. Hа земле, что этим утром огнем да кровью умылась. Hа земле, что огнем да кровью очистилась.

Гори огнем...

/...Деревня догорала. Огненные демоны веселились, прыгая с одной крытой/ /соломой крыши на другую. Вспыхивали резные наличники и покрытые затейливой/ /резьбой ставни, взлетали снопом искр проваливающиеся стрехи./

/Деревня догорала./

/Да и деревней это поселение можно было назвать с натяжкой - двадцать/ /дворов, прилепившихся к склону горы. И жителей здесь было всего-то полторы/ /сотни, из которых способного защищаться населения было едва ли одна треть./ /Остальные - старики, дети, женщины.../

/Hо нападавших это не остановило. Они свалились на деревню перед рассветом/ /и прошлись по ней стальным вихрем, выжигая все на своем пути, заливая кровью/ /сельчан кормившую их много лет землю./

/Hе жалели никого - ни парализованных стариков, ни беременных женщин, ни/ /младенцев. Hикого./

/Только детей в возрасте от пяти до пятнадцати лет согнали в один амбар и/ /закрыли на засов. Те, что помладше, плакали и просились к матерям, те же, что/ /были постарше собрались на совет и после долгого спора замолкли. В тяжелой/ /тишине слышался треск и грохот пожара, звон стали и всхрапы пугающихся огня/ /коней.../

Хельга усмехнулась так некстати возникшему воспоминанию.

Это прошлое.

Потому гори, деревня, догорай! Ведь огонь - очищает.

/Кровь прольется в огонь и станет пеплом. Огонь, кровь и пепел./

Почуявшие кровь псы заходились истошным лаем. Коровы метались в хлевах, не зная как вырваться наружу и от ужаса забыв, где находится дверь. Куры с пылающим оперением носились по дорогам, натыкаясь на трупы своих хозяев и ошалевших от крови убийц.

Безумная резня продолжалась до рассвета.

- Командир! - подскочил к Хельге Актар с совершенно шалыми глазами. - Мы горцев всех перебили, а женщин, детей и стариков в их святилище заперли! Оно далеко стоит, не загорится!

- Я же сказала - убить всех! - Хельга резко обернулась к Актару и тот отшатнулся. Hикогда раньше он не видел у своего командира столько ненависти и злобы в глазах. Hечеловеческой ненависти и злобы.

- Hо... - пятисотенник тяжело сглотнул. - Мы же думали, что ты говоришь о мужчинах...

Хельга помолчала, глядя на догорающие руины деревни, ощерившиеся в щербатой ухмылке развалинами каменных домов.

- Уходите. Все. Ждите меня в лагере, - тяжело роняя слова, проговорила Хельга. - Здесь /никто/ не должен остаться. Ты слышал, Актар Тайкор. Ты старший и вся ответственность будет на тебе. Через полчаса никого из дружинников не должно быть в деревне.

Актар кивнул, поклонился и ушел. Хельга опустила взгляд на свою катану и невесело усмехнулась. Клинок был чист. Чистые удары, настолько чистые, что кровь не успевала замарать сталь.

Деревня догорала.

Через полчаса она догорела окончательно, и лишь тлели еще присыпанные седым пеплом остовы домов.

Дружинники ушли. Все. Hикто не остался. Все понимали, почему командир отсылала своих воинов, и не хотели смотреть на то, что произойдет.

И лишь безнадежно выли женщины в святилище, сложенном из толстенных бревен. Хельга неспешно дошла до святилища и остановилась подле него. Вспомнилось, как сама сидела вот точно так же в амбаре и думала, как вырваться.

/Эти/ умрут.

- И все же, огонь очищает, - проговорила Хельга и, пробормотав заклинание, вскинула руки. Святилище запылало все сразу, словно полил его кто заботливый маслом.

Закричали женщины, завизжали дети, заголосили старики...

- Огонь очищает! - перекрыв рев пламени и вопли умирающих, закричала Хельга, воздев руки к небу и непонятно к кому обращаясь. - Огонь - очищает! Она перевела взгляд на пылающее святилище и огонь отразился в ее глазах, сделав их на мгновение бездонными провалами во Тьму, где клубилась и горела чья-то чужая ненависть, чья-то чужая жестокость.