Тим Келли - Исповедь

Олег Лойе, Тим Келли

ИСПОВЕДЬ

Возможно этот рассказ покажется вам корявым и дилетантским. Возможно. Но что-либо править - просто не поднимается рука. Дело в том, что один из авторов рассказа, Олег Лойе - уже не с нами. Он умер, не дожив несколько дней до своего девятого дня рождения. Хорошие люди почему-то покидают нас очень рано. Может быть они нужны еще где-то?...

Где-то там вдали родной Техас,

дома ждyт меня отец и мать.

Мой "Фантом" взоpвался быстpо,

в небе голубом и чистом,

мне тепеpь вас больше не видать.

("Фантом", слова народные)

* * *

Небо. Небо и облака...

Я люблю летать. Я этим живу.

Полет... Полет - незабываемое ощущение. Это когда потоки встречного ветра обдувают тебя со всех сторон, когда тебе легко и приятно, когда ты чувствуешь себя настолько свободным, что совсем забываешь о земле. О людях.

Когда я летаю, я смотрю на птиц. Иногда я им завидую - они свободнее меня. И мудрее. Они не знают беспокойства, которое известно мне. Они просто живут.

А еще - еще я просто наслаждаюсь движением. В небе двигаться нелегко, но я стараюсь, и у меня это неплохо выходит. Я бы даже сказал - очень неплохо. Так уж мне кажется.

Вверх, почти к самому солнцу, и вниз - чуть-чуть не касаясь земли. Пролечу немного над самой поверхностью моря, потом поднимусь повыше над кромкой берега. Попытаюсь разглядеть что-либо в густом лесу, пробегающем подо мной, а потом стремглав пронесусь над жаркой пустыней... Так я живу.

Вы спросите - кто я? Не без гордости отвечу. Стратегический истребитель-бомбардировщик F-117!

А еще я люблю свою работу. Очень люблю.

Подняться в небо по сигналу, лететь далеко-далеко, чтобы выполнить свой долг - что может быть лучше в моей жизни? Наблюдая за разрывающимися там, внизу, бомбами, я чувствую удовлетворение. Приятно все-таки осознавать, что это именно ты - причина разрушений. Именно ты, один, в доли секунд умеешь уничтожить то, над чем работали сотни людей, долгие годы.

Может показаться, что я злорадствую. Ничуть! Я ни на кого не обижен и ни против кого зла не держу. Ведь это моя работа. Для этого меня создали люди и именно это я и умею делать лучше всего. В конце концов не моя вина, что меня сделали таким, какой я есть. Потому никаких сожалений по этому поводу я не испытываю.

Только что я заметил детей. Там, внизу, на земле.

Я давно уже знаю, что такое - дети. Мне часто приходится видеть их за оградой взлетного поля. Там растет густая трава и дети - маленькие люди, - приходят туда играть. Они шумят и резвятся, бегают, смеются и радуются жизни. Они живут не так, как я. Мне не понять их, но иногда я просто радуюсь вместе с ними. Сам не знаю, почему.

Но те дети, которых я вижу сейчас - не такие. В них нет жизнерадостности и веселья. Они похожи на серых мышей, сбившихся в кучку от страха и отчаяния. И я чувствую этот страх. Он царит тут повсюду - проникая сквозь стены, просачиваясь в самые узкие проходы, не оставляя ни малейшего клочка свободного места, заполняя собой все и вся.

Я знаю, откуда взялся этот страх. Это боятся м е н я.

Зачем я все это вам рассказываю? Точно не знаю и сам... Быть может, чтобы вы хотя бы попытались меня понять. Или просто хочу донести до вас правду. Правду о себе.

Потом скажут, что меня сбили защитники города. Не верьте! Я упал сам. Потому что так захотел. Думаю, вы поймете - почему.

Донецк, 22.08.1999 г.