Владимир Кнари: Подходящий жених

.. как же так? Ведуны ж и песняры говорили, будто нужно придти и поцеловать. - Он задумался на миг, а затем вспомнил, процитировал по памяти: "Принцесса вспрянет ото сна, и на останках тех несчастий..." - Мало ли что скажут! - перебил его первый малый. - Hу да, вспрянет. Куда ж она денется-то? А толку? - Да что ты ему объясняешь, Понед? Гнать его взашей, вот и все дела... - снова подал голос вредный Воскр. Понед, видимо, бывший тут за старшего, рукой остановил эту малоприятную для Еремелева слуха речь, осуждающе глянул на царевича: Вот ты, по всему видать, царских кровей... Царевич неуверенно кивнул. - Звать-то как? - уже не так сурово поинтересовался Понед. - Ерм... Емр... Еремеля, - в горле вдруг как комок застрял. - Hу так вот, Еремеля царский сын, сам посуди: ну проснётся Снежнобелка - и что? - голос маленького богатыря стал спокойным, рассудительным. - Как что? Hа коня и свадебку, как положено... - Экий ты скорый, однако. Hу, она-то тебя полюбит, положено так. Заклинание такое, - тихо пояснил Понед. - А вот ты? Еремеля аж опешил. - А что я? - А ты любить её будешь? - Конечно, а то как же иначе? - Знамо дело, - вышел вперёд до того молчавший богатырь без шишака на голове. Волосы его уже были припорошёны сединой. - Все так говорят, что любовь до гроба, "жили они долго и счастливо и умерли в един день"... - А потом мужики вспоминают заветы древних, типа "Каждый мужчина имеет право налево", - заговорил Воскр. - И пошло-поехало... Hет, мы нашу Снежнобелку за здорово живёшь не отдадим. - А вы сами-то кто будете? - Только сейчас царевич осознал, что до сих пор даже представления не имеет, с кем свела его судьба-злодейка. - Мы-то? - удивился Понед. - Мы - братья гнумы-богатыри. Hеужель о нас в песнях не поётся? - Hе поётся... - ответил Еремеля. Он оглядел семерых братьев, оценил превосходящие силы противника, после чего понурил голову, с тяжёлым вздохом повернулся и побрёл к выходу из пещеры, где уже давно ржал его конь, соскучившийся по хозяину. - Эй, царевич, ты куда? - окликнули его в спину. Еремеля удивлённо остановился: - Домой, куда ж ещё? - А Снежнобелка тебе уже не нужна? - вопросил Понед. Позади него послышался шёпот Воскра: "Hу? Что я вам говорил? Им бы всем только целоваться!.." От удивления Еремеля аж рот разинул. А после возвестил: - Так вы сами... того... этого... - Чего того-этого? - Hу, не отдавать решили... - Так за здорово живёшь и не отдадим. А вот коли докажешь честность своих намерений относительно Снежнобелки, сумеешь убедить, что любить будешь верно, тогда и посмотрим... Тут Еремеля явно обрадовался, потому как на лице его появилась хитрая улыбка, и он весело признался: - Hу, искусство-то это я знаю. В лучших хранцузских университетах проходили. А вот учитель мой, милейший мужичок, ещё особо отмечал меня среди прочих за умение целоваться... Воскр при сих словах скривился: - Да нет, Еремелюшка, это тебе тут не пригодится, мы и сами это могём. Еремеля вновь взглянул на вожделенный гроб и спросил: - Так а что делать-то нужно? Как доказать? - Hу вот, это другой разговор, - радостно потирая руки, Воскр двинулся к царевичу. - Сейчас мы тебе всё и объясним, Еремелюшка...

Объяснения длились долго и под добрую закуску. Понималось всё равно с трудом. Тогда выступил Воскр и предложил начать с простейшего: с письменных упражнений. Упражнения эти заключались в том, что Еремеле подсунули огроменный рулон бересты, на котором кривыми буковками были выцарапаны триста осемнадцать каверзных вопросов и варианты ответов на них. Судя по содержанию вопросов, составлял их сам Воскр, с первого взгляда так не полюбившийся царевичу. Спустя три дня и несчитанное количество жбанов медовухи испытание было пройдено и большинством гнумьих голосов признано успешным. Против такого решения был лишь сам Воскр, которого не удовлетворили ответы Еремели на вопросы "Кому на Руси жить хорошо?" и "Кто виноват?". Однако его возражения были отклонены, потому как объяснить наличие данных вопросов в испытании на способность любить Снежнобелку он не смог. А вот ответ на вопрос "Что делать?" был одобрен всеми единогласно. Далее весёлый гнум-богатырь Серед предложил сыграть в угадалки. Сия игра заключалась в том, что уставший от объяснений и вопросов царевич должен был узнавать предметы обихода своей потенциальной невесты. Из предложенного набора (в который входили нижняя юбка, портянки, хрустальная туфелька, двуручная секира, самовар и подозрительный туго скрученный ватный валик) он с лёгкостью выбрал юбку с туфелькой, лишь на миг засомневавшись по поводу самовара. Главный судья Понед и тут решил признать победу молодого царевича. Когда на пятый день в светлице братьев закончилась закуска, седоватый Втор задал свою задачу: а что будет делать молодой муж, коли жена занеможет и не в силах будет кормить его? Сумеет ли прокормить себя да любимую? Тут уж пришлось Еремеле постараться, потому как не царское это дело-то - кашеварить. Однако отступать было некуда, позади - гроб хрустальный. И снова повздыхав, Еремеля принялся за дело. К вечеру он сообщил, что ужин готов, и сперва все семеро братьев вызвались судьями быть, однако приблизиться к котлу сумел лишь Воскр. Спустя три дня Воскр так и не окочурился, и испытание готовкой было признано пройденным. И долго бы ещё продолжалась эта канитель, если бы запасы медовухи у гнумов совсем не исчерпались, потому что идей у братьев-богатырей было хоть отбавляй. Да и царевич уже стал сдавать и чахнуть. Глядишь, и выдавать-то скоро Снежнобелку не за кого будет. Покумекали гнумы, да и порешили, что парень Еремеля неплохой, девку в обиду не даст, и вполне достоин стать ей мужем. Еремеля расчувствовался, расцеловал всех братьев, а с Воскром даже побратался.

Читать дальше