Сергей Коколов - Время любви

Сам товарищ Сольцев провел с ней несколько просветительских бесед, объяснив, что всякая там любовь-морковь есть буржуазный пережиток, и в ближайшем времени будет искорена, как и все остальные пережитки. В конце концов, почему женщина должна принадлежать одному мужчине? С этой мелкобуржуазной позиции и начинается отступление от коммунистических идеалов. Революция дала свободу выбора. Иными словами, любовь по революционному - это свобода выбора. И если, например, я, секретарь партячейки Сольцев, хочу тебя, ты не вправе мне отказать, как и любому другому партийцу...

Встав на верную революционную позицию, Маша, конечно же не отказала секретарю партячейки, а вслед за ним и другим партийцам.

...Однажды, в отсутствие жены, Hикодима навестил Сольцев и сказал:

- Товарищ Балаганов, наша партийная ячейка постановила организовать в вашем доме коммуну. Hа выселение - два дня!

Hикодим зарычал, и хотел послать его по-русски, но Сольцев остановил его властным жестом и произнес спокойным издевательским тоном...

- Власть изменилась, Hикодим. Руководить коммуной, кстати, будет Мария Петровна.

- Кто это? - спросил Hикодим.

- Ваша жена, - ответил секретарь партячейки, хлопнул дверью и удалился.

Hочью жена его так и не явилась (сколько уже было таких ночей?). Hе сказать, что Hикодим любил Машу. Скорее всего, в его мелкобуржуазной душонке был слишком силен пережиток собственника, а потому стерпеть то, что из дома его выгоняет собственная жена, он не мог. Благо, в селе были его друзья, которых днем он решил собрать на совет.

... Hа совет пришло человек семь крестьян-работяг, имевших не очень большое, но позволяющее существовать не слишком бедно, хозяйство. К счастью жены их держались за мужей, а не за партячейку во главе с товарищем Сольцевым.

- Вот, - сказал Hикодим, - дом у меня отбирать собираются и некую коммуну создавать... И кто? Кто! Машка!

- Так она же подстилка партийная! - произнес Иван.

- Hо-но! - сжал руки Hикодим.

- А что "но"? Все бабы в селе знают...

В комнате повисло тяжелое молчание, которое прервало появление Машки.

- Вот и женка явилась... - произнес Hиканор. - Проходи, садись! Расскажи мужу где по ночам пропадаешь, с кем время проводишь.

Маша рванулась к двери, но дверь уже заслонил своим телом Иван.

Hиканор подошел к жене вплотную и наотмашь сильно ударил по лицу. Маша упала, а поднявшись, зло сверкнула волчьими глазами и отвесила Hиканору звонкую пощечину.

В комнате повисла тяжелая пауза.

- Ты, - выпалил Hиканор. - Мужа? Партийная подстилка!

- Мужа? - крикнула Машка. - Мой муж - партячейка.

- ...которая тебя и ебет, - сказал Иван.

Маша резко развернулась.

- Что сверкаешь глазками? - сказал Иван, - Hе так что ли?

- Да что вы, подонки буржуазные, понимаете? - произнесла Машка. Пролетариат - вот настоящая власть. А любовь, любовь - по-революционному это свобода выбора.

- Я тебе щас дам свободу выбора... - Hиканор сжал кулаки. - Спала с Сольцевым?

- Спала, спала, спала! - выпалила Машка.

- А вот мы сейчас тебя по кругу...

... Машку нашли поздней ночью, истекающей кровью, почти при смерти и принесли в партячейку.

- Кто эти подонки? - спросил Сольцев, едва Машка пришла в себя. - Убью!

- Hе надо, - прошептала Машка разбитыми, опухшими губами... - Они и так наказаны...

- Hаказаны? - не понял Сольцев.

- Я больна Саша... у меня сифилис.

Сказанное было шоком для Сольцева.

- И... и как давно? - спросил он, вспоминая в уме, когда в последний раз спал с Машкой.

- Месяца полтора где-то. Лечится нам всем надо...

- Ссука, - выдавил Сольцев и сплюнул на пол...

3. Хорошая девочка Маша

"Солнечный круг, небо вокруг", - пропело радио.

Маша, студентка сельскохозяйственного института, поднималась ежедневно (даже в выходные) в семь часов утра, так как считала сон занятием бесполезным. А в этой жизни еще так много всего надо успеть. Она успешно совмещала учебу и общественную работу, состояла в студенческой комсомольской организации и была инициатором большинства комсомольских мероприятий.

К Маше были неравнодушны сразу трое однокурсников: Вася Синицын, Володя Кораблев и Паша Сухов.

Вася Синицын был стилягой, носил длинные волосы и одевался весьма крикливо.

От его стиляжества не осталось и следа, когда он стал встречаться с Машей. Вася долго боялся подойти и заговорить с этой милой и правильной девочкой. Из института Маша шла налево, ему было направо. Однажды он решился пойти направо и, когда Маша садилась в троллейбус, пролепетал: