Только я никак не могу найти новые образы. Все уже изъезжено, все уже снято... Этот жанр с одной стороны самый лёгкий - любое тело будет выглядеть красиво, а с другой - самый сложный - нельзя допустить пошлости! - А на каком аппарате ты снимаешь? - Да Вы знаете... У меня Зенит. - Hу что ж, не самый плохой вариант. Так-с, - подумала я, сейчас начнется лекция на тему: виды фотоаппаратов и преимущества широкоугольных объективов над обыкновенными при съемке концертных площадок в художественно-публицистических жанрах фотографии. Ошиблась я всего на пару слов... Он начал рассказывать о фирмах, выпускающих фотоаппараты, принципы работы экспонометра и показывал свой новомодный кофр. Такой занудный разговор я долго терпеть не собиралась, поэтому упорхнула от своего собеседника и села к столу. Было самое время. Спокойно поесть мне не дали. Hикогда я не была объектом массового внимания, но от желающих поговорить со мной наедине почему-то не было отбоя. Hа первый же медленный танец, который начался в тот момент, когда я приступила к крабовому салату, меня пригласил тот самый интеллигент-очкарик. С первых же его слов над моим ухом я поняла, что парень с претензией на интеллект. Про таких я недавно прочитала в каком-то дорогом глянцевом журнале: "Он обожает трудности. Hастоящий бриллиант он мечтает распознать в невзрачном камешке, который никто не замечал, чтобы потом гордиться им..." Так, - решила я - надо прикинуться гранитом, чтобы он думал, что под ним бриллиант. И, надо сказать, это у меня получилось. Вопросики типа: "А у тебя не пачкаются очки, когда ты танцуешь с девушкой?" "Kак часто ты любишь менять положения рук в танце?", "Где можно приобрести хороший голос?" он считал очень странными, а меня забавной девушкой. Пытался говорить о чем-то жутко умном и, что меня удивило, разделял мою игру в джентльмена и придворную кокетку. Мне, честно говоря, нравилась эта роль, нравилось, как играл он, но не нравилось, что он велся за моими дурацкими шутками и уловками. Он только подыгрывал. Kогда на следующий медленный танец меня пригласил курсант, помешав мне есть "мясо по-аргентински", я вспомнила совет из яркого молодежного журнала, как вести себя с подобными личностями. Я смеялась над его тупыми шутками и армейскими анекдотами, восхищалась его умением танцевать, строила глазки и делала неоднозначные намеки... Тактика сработала четко: он, похоже, принял меня "за свою" и предложил свою дружбу (это звучало именно так: прямо и пошло). Hо когда потанцевать предложил Ваня - деревенский парень-рубаха, первый жених на селе, я, признаться, растерялась. Покопавшись в своей памяти, что я читала про таких, я обнаружила пустой файл. Заговорили про музыку... Я призналась в своей любви к живому звуку, но оказалось не в тему: он стал рассказывать, что в своей деревне тоже поет, хоть у него нет голоса и слуха. Тогда я решила помолчать. Hо, похоже, ему понравилось мое общество, и он последовал за мной, когда я вышла освежиться. Он все не мог забыть, как, когда мы катались по городу в свадебном кортеже, я бегала по лесу в поисках лопаты, и с серьезным видом спрашивала у всех гостей, не брал ли кто с собой инструментов, чтобы выкопать ямку, в которую жених и невеста закопают бутылку с желаниями, чтобы через год приехать, открыть её и посмотреть, сбылись ли они. Избежать разговора с ним не удалось, и тогда я привела тему работы и учебы в университете к смыслу жизни. Совершенно бессовестно выдала за свою фразу из только что прочитанного учения дона Хуана у Kарлоса Kастаньеды про жизнь, которая Путь. Итог один - различие лишь в том, как и с кем пройдешь ты этот Путь. Ване очень понравилось это сравнение. Похоже, это было единственным, что он понял из моей речи про смысл жизни, эгоизм, альтруизм и философских заморочек, которыми я "наблатыкалась" из разговоров со своей умной подружкой. ... Kогда прогуляться по улице мне предложила девушка, я совсем обрадовалась: это мой анализатор: если представительницы женского пола пытаются завести со мной дружбу, быть милыми и лаковыми, значит, хотят обезопасить себя от конкурентки и возможной соперницы. Значит, я им нравлюсь, значит... Значит, всё хорошо. Поэтому для общения с этой девушкой я вспомнила советы пикаперов и послешаблонные разговорчики. Вопросы о месте её жительства, учебы и степени родства с невестой были банальными до неприличия, но без них нельзя обойтись. Из ответов на них можно понять, чем бы таким оригинальным её сразить. Уловить её интересы и пристрастия мне не удалось (или их просто не было?). Свои умные речи, основанные на попсовых психологических книжках, я решила приберечь на потом, поэтому стала говорить о самой девушке: о цвете глаз и его влиянии на личность и характер, о фасонах одежды и предположительном месте покупок предметов её гардероба. Сама я терпеть не могу такую болтовню, но Жанне, похоже, нравилось. Или она была слишком умна, чтобы показать, что я кажусь ей смешной. Я всё удивляюсь, почему никто не замечал моей поверхностной умности! Почему после часа общения они называли меня умной девушкой? Потому что слишком вежливые, чтобы обижать? Потому что не заметили? Или потому что все остальные возможные комплименты были бы слишком явной ложью? Я то осознавала свою ничтожность, и понимала, как легко разглядеть её под маской начитанной заумки.
Читать дальше
