Вадим Лединев: Некоммуникабельность

Она плачет уже навзрыд. Он достает из шкафа валерьянку, деловито отмеривает в стакан капли, присаживается перед ней на корточки и дает выпить. Она пьет, стуча зубами о стекло, отдает ему стакан и обхватывает себя руками, сжимаясь в комочек.

- Тебе холодно? - вскакивает он, - пойдем-ка в комнату, приляжешь, а то тут еще и форточка...

- Да я к себе спать пойду, - вяло отвечает она, - что тут на этаж подняться...

- Ты еще не успокоилась, - возражает он, - идем, полежишь, а я рядом посижу. Захочешь спать - отведу.

- А если усну? - всхлипывает Юля.

- Отнесу, - улыбается он и тянет ее за руку, вынуждая встать. Доводит до комнаты, укладывает на диван, укрывает пледом и садится в кресло рядом. Осторожно проводит рукой по ее растрепанным волосам.

- Hу, давай, Юль, вздремни. Сейчас валерьянка подействует...

...Солнышко мое, какие у тебя пушистые волосы, они золотятся от лампы, ни у кого нет таких волос, давай, закрывай глаза, мне не надо смотреть в них, чтобы знать, что они серые с зелеными крапинками, самые красивые глаза в мире, они снятся мне каждую ночь, только в моих снах они не плачут, они улыбаются и сияют, ничего, у тебя все будет хорошо, засыпай...

Она вздыхает, ловит его руку и как-то очень по- детски тянет себе под щеку...

... У тебя самые нежные руки, любимый мой, теплые и ласковые, такие красивые кисти, такие длинные пальцы, покачай меня на ладони, возьми меня в горсть, выпей меня как воду, убаюкай меня, мне так надежно в твоих руках и так спокойно милый, спасибо тебе, что ты просто есть...

Она опять всхлипывает и прижимается губами к его ладони. Он сдвигается на край кресла, потом опускается на пол - на колени, и свободной рукой вновь начинает гладить ее по голове, шепча:

- Успокойся, Юленька, не плачь больше, все будет хорошо, все устроится...

- Она тянется к нему:

- Валер, обними меня, мне холодно...

Он присаживается на диван, обнимает ее, она прижимается к нему все теснее, пытаясь согреться, он ложится рядом, обхватив ее уже двумя руками, а она утыкается лицом ему в грудь, он гладит ее по волосам, по вздрагивающим плечам, она благодарно трется щекой о рубашку, поднимает голову, чтобы сказать что-то, но случайно задевает губами его губы... Они ни слова не говорят друг другу, пока сплетаются их руки, пока они незаметно освобождаются от одежды, пока губы нежно исследуют незнакомую территорию, они закрывают глаза и пытаются ни о чем не думать, отвлекая друг друга торопливыми ласками, они все делают молча, только он сжимает ее плечи все крепче и крепче, а она кусает губу, сдерживая стон, пока может...

Утром Юлька просыпается первой, освобождается от обнимающей ее Валеркиной руки, идет в ванную и долго смотрит в зеркало на припухшие от вчерашних слез веки, искусанные губы и синяки под глазами.

...Hу что, довольна? Получила, идиотка? Утешаться пришла - вот он тебя и утешил. Психотерапевт-сексопатолог. Да что ты на него злишься, ты на себя злись. Конечно, никто не виноват, все случайно получилось - но господи, что теперь делать-то?!...

Она заходит на кухню, берет свои ключи, вытаскивает из пачки сигарету и уходит, осторожно захлопнув входную дверь.

Валерка закидывает руки за голову и тоскливо смотрит в потолок. Hичего не хочется. Даже курить.