…Меня позвали к Ванге. На стуле за… столом сидит Ванга, «тетя Ванга», которая всех называет на «ты» и которую надо также называть на «ты». Она слепая, лицо перекошено, но по мере того, как на нее смотришь, лицо кажется все более и более привлекательным, чистым, милым. Не было у меня традиционного куска сахара… По убеждению Ванги, кусок сахара за сутки впитывает в себя информацию о приходящем, а затем Ванга пальцами рук ее считывает. Я подарила ей чудный павловопосадский платок в полиэтиленовом пакете. Ванга вынула из пакета платок: «Ах, да ты же совсем его не трогала», — и начала поглаживать полиэтиленовый пакет. «Ты зачем пришла? Что знать хочешь?». «Ничего специального, — ответила я, — хотела познакомиться с тобой. Я исследую свойства мозга человека, и мне хотелось самой поговорить с тобой». «Для науки, значит, ну да».
«…Вот сейчас твоя мать пришла. Она здесь. Хочет тебе что-то сказать. И ты ее можешь спросить». — «Мама, наверное, сердится на меня» (мама умерла в 1975 году, похоронена в Краснодарском крае. Я у Ванги была в 1989-м). Ванга послушала-послушала и вдруг говорит: «Нет, она на тебя не сердится. Это все болезнь; она говорит: это все болезнь». И далее — мне, одновременно показывая руками: «У нее же был вот такой паралич, — руки Ванги имитируют дрожание.
— Вот такой». «Паркинсонизм», — комментирую я. — «Да, да, правильно, паркинсонизм». Так и было, мама 12 лет болела тяжелейшим паркинсонизмом…
…А дальше Ванга начала меня спрашивать: «Где твой отец?» «Не знаю», — не совсем правду ответила я. «Как же ты не знаешь, ведь это же было убийство, убийство! А где гроб (гроб — это могила)? Гроб его где?» — «Не знаю». Здесь уже правда. «Как же ты не знаешь, ты должна знать, ты постарайся — и будешь знать».
Ах, Ванга, Ванга, подумала я, ну кто же мне скажет, где лежат кости моего расстрелянного отца!
Сказали… Весьма вероятно, что вместе с такими же несчастными мой отец похоронен вблизи Ленинграда, в Левашово.
Дальше. «Что-то я очень плохо вижу твоего мужа, как в тумане. Где он?» — «В Ленинграде». — «В Ленинграде… да… плохо, плохо его вижу». Несколько месяцев спустя мой муж умер в достаточно трагической ситуации.
Лиц, претендующих на возможность видеть прошлое, настоящее и будущее, очень немало. Мне важно было убедиться самой — да, такое бывает. И далеко не все можно отвергнуть, как добытое «штатом осведомителей». Кстати, при штате осведомителей, вряд ли имеющемся, куда деть найденных в болотах, в чаще лесов, коров и телят — по точному указанию Ванги»».
…Скончалась Ванга 15 лет тому назад.
Более полувека люди со всего мира приезжали к Ванге за помощью и советом. Но вот ее земной путь закончился — она скончалась на 85-м году жизни 11 августа 1996 года в 10 часов 10 минут утра — ровно в тот день и час, которые сама себе предсказала. Да, Ванга была слепа. Но ее лицо и ее душа излучали свет.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
МИСТИКА ТВОРЧЕСТВА

Глава 1
КАПРИЗЫ НАСТОЯЩЕГО МАЧО

В посмертной записке его отца было сказано: «Не завещаю ничего, ибо нечего завещать». В Сарагосе инквизиция объявила награду за его поимку, так как он устроил драку и в пьяном виде «осквернил святыню в день церковного праздника». Позднее, в Мадриде, его подобрали на улице истекающим кровью, с ножом в спине — хозяином ножа оказался чей-то оскорбленный муж. Так начал свою жизнь величайший испанский художник Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес.
Мир — маскарад
Правда, до величия было еще далеко. Первые опыты художника — росписи провинциальных церквей, наброски для ковров и гобеленов, одним словом — ширпотреб.
Но постепенно дар его развивается, растет признание. Вот Гойя уже заканчивает мадридскую Академию художеств, становится первым королевским живописцем. У него появляются деньги, он обретает славу, вызывает интерес у красивых женщин (сам Гойя не слыл красавцем, но женский пол любил и получал ответные чувства). Его обществом не гнушаются особы королевской крови, его картины полны света, радости жизни и издевательства над мракобесием. И это в то время, когда вся Испания пылала кострами святой инквизиции.
Но молодость проходит быстро, а с ней — и здоровье. Гойя теряет слух, его покидает любимая женщина, на испанский престол садится набожный, трусоватый в отношении религии король. В тот момент художник, утратив веру в людей и справедливость, создает серию офортов, известных как «Капричос» («Капризы»), суть которых выражает в собственных комментариях к одному из листов: «Мир — это маскарад. Все хотят казаться не тем, что они есть, все обманывают, и никто себя не знает».
Читать дальше