разные - Мистика - загадочное и необъяснимое

Тем более что уже был вскрыт саркофаг Шахруха, а вслед за ним и место захоронения внука Тимура — Улугбека, знаменитого астронома и математика. Но ничего необычного за это время не произошло.

Ранним утром 21 июня приступили к вскрытию третьего захоронения — предполагаемой могилы Тамерлана. Работа с самого начала почему-то не заладилась. Почти сразу же вышла из строя лебедка, с помощь которой поднимали на поверхность каменные монолиты, и всем участникам раскопок пришлось очередную мраморную плиту извлекать из могилы вручную. Когда плиту вытащили, обнаружилось, что яма до краев засыпана землей.

Некоторые члены экспедиции решили, что могила пуста и останки Тимура надо искать в другом месте.

И вдруг всех находящихся в усыпальнице одновременно охватило чувство какой-то непонятной тревоги, ощущение нарастающей угрозы. Люди молча переглядывались, старались успокоить нервы, подавить беспричинное волнение. И продолжали раскапывать могилу.

Землю из саркофага археологи выгребали руками, и вскоре их взору предстала еще одна мраморная плита. Поднять ее и оттащить в сторону удалось только к полудню. Из-под плиты показалась деревянная крышка гроба. И в тот самый момент в мавзолее погасли сразу все светильники, а люди стали ощущать нехватку воздуха. Было решено устроить «обеденный» перерыв и выйти наружу, чтобы отдышаться и успокоиться. А оператор Малик Каюмов воспользовался паузой в работе, чтобы напиться чаю.

«Я пошел в ближайшую чайхану, — вспоминал он, — заказал чаю и подсел к сидевшим за столиком трем старцам. Перед ними лежала раскрытая книга с текстом на арабском языке. Поскольку арабский я учил в школе, они предложили мне прочесть одно предложение из книги. Оно гласило: «Тот, кто потревожит прах великого вождя, развяжет большую войну».

Прочитав такое, я со всех ног побежал за Кары-Ниязовым и Семеновым, чтобы они побеседовали с этими старцами. Беседа состоялась, однако ученые высказали большое недоверие к такому предсказанию, завязался спор, перешедший в ссору. Обидевшиеся старцы встали, забрали книгу и вышли из чайханы. Я хотел остановить их и побежал следом, но они свернули в переулок и… растаяли в воздухе!»

Впоследствии Каюмов не раз расспрашивал жителей Самарканда об арабской книге и содержащемся в ней предсказании. Многие о фолианте слышали, но в руках его никто не держал.

Во второй половине дня раскопки продолжились. Герасимов спустился внутрь саркофага и принялся вынимать доски, образующие крышку гроба.

«И все присутствующие сразу же ощутили распространяющийся по всей усыпальнице незнакомый, но очень приятный запах, — вспоминал Каюмов. — Когда доски были подняты на поверхность, все увидели останки очень высокого мужчины с большой головой. Ученые стали осторожно извлекать из гроба одну за другой сохранившиеся кости. Особое внимание они обратили на бедренную кость левой ноги, которая, хоть и не была сломана, сохранила следы серьезного повреждения. Увидев такое, все убедились, что обнаружили скелет эмира Тимура по прозвищу Тимур-Ленг — Железный Хромец, которое европейцы произносили как Тамерлан».

Здесь уместно заметить, что происхождение хромоты Тимура разные источники трактуют по-разному. Согласно одним, он стал хромать в детстве, после падения с лошади, и прозвище Тимур-Хромец получил от своих сверстников-мальчишек. Согласно другим, хромота стала следствием ранения, полученного в бою в 1362 году. Нет единого мнения и о том, на какую ногу хромал Тимур. Правда, большинство источников утверждает, что на левую.

Убедившись, что обнаруженные останки принадлежат именно Тамерлану, ученые не скрывали своей радости: значит, экспедиция выполнила задание, полученное от вождя Советского Союза товарища Сталина.

Но радость участников экспедиции была недолгой. На следующее утро радио сообщило о вероломном нападении гитлеровской Германии на СССР. Началась Великая Отечественная война.

В такой ситуации все раскопки были остановлены, члены экспедиции стали покидать Самарканд. Герасимов упаковал останки Тимура и увез их в Москву. Кинооператор Малик Каюмов записался добровольцем в армию. Вскоре он оказался на фронте в качестве военного корреспондента-кинохроникера. Однако проклятие Тамерлана не выходило у него из головы, и он решил сообщить о нем кому-нибудь из высшего командного состава.