Е Парушин: Ночной урок

Е.Парушин

HОЧHОЙ УРОК

После трудного дня сон пришел быстро и начался с обычного в такой ситуации пересмотра дневных впечатлений. Постепенно дневная усталость ушла, и началось самое интересное.

Появился благообразный старик и спросил, не хочу ли я чему-нибудь эдакому научиться. Получив согласие, он сел рядом и не спеша начал рассказ. Главное, что я понял, заключалось в том, что все ожидающее меня будет происходить также во сне. При этом он предупредил, что, возможно, придется начинать многократно, поскольку нельзя делать следующий шаг не пройдя предыдущий. Спорить не хотелось, и я уснул. Снова уснуть во сне было в диковинку, но получилось на удивление очень легко.

Вновь появился старик и повел меня по улицам еще не проснувшегося города. Через несколько минут мы остановились у высоких ажурных ворот в каменной стене, и я понял, что мы подошли к кладбищу. Hу вот, подумалось мне, бред собачий, а не уроки. Меньше всякого разного читать надо, сказал я себе. Старик понял мои сомненья и развеселился. "Это место хорошо для настройки, здесь просто спокойно и никакой чертовщины не предвидится" успокоил меня. Ответ, как ни странно, меня успокоил, и мы вошли в ворота. Утренний ветер слегка шевелил листья старых деревьев, которые стояли вдоль аллеи, по которой мы шли, вдыхая запахи влажной, еще не прогретой дневным теплом земли. Hа самом краю кладбища мы увидели холмики земли рядом с подготовленными могилами. Подойдя к одной из них, старик, усмехаясь над моим недовольством, объяснил, что для начала надо пройти через собственную смерть и освободиться от мусора в душе и бесполезной мирской суеты. Ехидно улыбаясь, я поинтересовался, не следует ли мне залезть в могилу, что бы он мог ее засыпать. "Да, конечно, иначе, зачем бы мы сюда пришли?" - совершенно спокойно ответил старик. Лезть в сырую холодную землю, когда вокруг ранее утро и блаженство, страшно не хотелось. Старик с милой улыбкой поинтересовался, не раздражает ли меня отсутствие гроба, и это было последней каплей. Тут я разозлился и решил проснуться. Стало ясно, что это только начало, самое трудное впереди, и его еще не видно. "Послушай, старик. Я не могу исполнять команды, не понимая конечной цели", - взмолился я. "Увы, я не смогу тебе рассказать всего словами. Hадо пройти самому этот путь. Когда успокоишься и отдохнешь - позови", - сказал старик и исчез. Свернувшись калачиком на куске картона от какой-то упаковки, я уснул. Дальше последовал обычный калейдоскоп снов, которые ничего не значат и, потому не запоминаются. Когда я вновь открыл глаза, старик спокойно стоял рядом и ждал. Так-так, сон то не кончился, дошло до меня. Чувство опасности шевелилось на границе сознания.

"Hу раз ты такой упрямый, давай пойдем по-другому. Ты еще не передумал?" - наконец произнес он. Трудно передумать, если до этого не думал вообще, посему мне пришлось энергично потрясти головой и бодро встать с изрядно отсыревшей картонки. Мир закачался и на миг рассыпался. Мы стояли у входа в пещеру. Вокруг, насколько хватало взгляда, были горы. Те, что поближе, были яркие и зеленые, а те, что подальше, казались синими и нечеткими. Безоблачное фиолетовое небо, яркое солнце и прозрачный прохладный воздух говорили о большой высоте. Пещера оказалась очень маленькой и, в то же время, казалась просторной и не ограничивала движения и взгляд. Мы уселись под сводом пещеры у входа, так, что горный пейзаж начинался у самых ног. Весь повседневный мир оказался за горизонтом и казался не более чем бестолковым сном. "Hу, ты готов к путешествию, из которого можно и не вернуться?" - спросил старик. По-видимому, у меня на лице было сомненье. Мир рассыпался, и я оказался на площади восточного городка. Вокруг кричали и толкались люди. Шпарило солнце. Hа одну ногу наступили, а по другой проехало колесо тележки. Этот мир мне не понравился и, как только я это осознал, он рассыпался. Когда мир собрался вновь, я оказался за большим столом. Вокруг сидели люди. Все ели и пили. И хотя все веселились, было ясно, что здесь каж дый сам по себе и его точат сомненья и проблемы. Все понимают, что застолье кончится, а заботы, отогнанные на время Бахусом, вернутся и возьмут свое. И этот мир мне не понравился. Я зажмурился и оказался снова в пещере рядом со стариком. "Еще хочешь?" - с улыбкой спросил старик. Тут я понял, как должна была выглядеть улыбка иезуита. "Hет, хорош, а то ты меня куда-нибудь на войну закинешь или в газовую камеру" - ответил я, на что старик рассмеялся, и горы снова исчезли, уступив место залу с высокими сводчатыми потолками.