Александр Лаврин - Знаменитые убийцы и жертвы

Когда в пять утра Корасон Амурао осмелилась выползти из-под кровати и, развязав зубами узлы на руках и ногах, вышла из спальной комнаты, то увидела чудовищную картину. Забравшись на узкий подоконник, она разбила окно в комнате и стала пронзительно кричать. Ее крик услышала вся округа.

Прибывшие вскоре полицейские были шокированы.

— Меня чуть не вырвало, — рассказывал сержант Леонард Понни. — Это было как в кинофильме о нацистском концлагере. Трупы лежали всюду: три — в одной комнате, три — в другой, еще один — в коридоре у ванны. В третьей комнате — восьмой труп. Кровь была всюду: на стенах, на простынях, на полу, на патефонных пластинках, на подушках диванов...

Давая показания, Корасон сказала, что по речи убийцы она поняла, что он моряк.

В лаборатории эксперты изучали многочисленные следы, оставленные маньяком. К полудню приметы Спека были разосланы по всем полицейским участкам. Опросив массу учреждений, в бюро по найму полицейские узнали, что сюда обращался парень по имени Ричард Спек, искавший временное место на судне, уходящем в Новый Орлеан. В картотеке береговой охраны нашлась фотография Спека. Корасон опознала на фотографии убийцу.

Дом №2319 на окраине Чикаго, известный как общежитие студенток медицинского колледжа «Джеффри Мэйнор хауз». Здесь Ричард Спек совершил чудовищное злодеяние

Ближе к полуночи выяснилось, что какой-то мужчина, похожий на Спека, угрожал проститутке; он был вооружен. Полиция колебалась, сообщать ли имя подозреваемого журналистам. В картотеке ФБР нашлись отпечатки пальцев Спека, полностью совпавшие с отпечатками, оставленными на месте преступления.

16 июля старший офицер полиции Чикаго Уилсон решил обнародовать имя убийцы. Ричард Спек публично был объявлен в розыск.

А что делал Спек в то время, пока его искала полиция? Расправившись с девушками, он как ни в чем не бывало завалился в ночной бар — выпить на те 50 долларов, которые он забрал у студенток. В 1966-м на эти деньги можно было кутить всю ночь и еще осталось бы на «опохмелку». За стойкой бара он разговорился с другим матросом. Узнав, что перед ним коллега, Спек вытащил свой нож и похвалился, что купил его у солдата, воевавшего во Вьетнаме, и что этим ножом были убиты несколько человек. Себя Спек выдал за вьетнамского ветерана, умолчав о профессии моряка. Когда посетители бара стали смеяться над его полупьяной болтовней, Спек вдруг резко протрезвел. Он зашел за стойку и, обхватив бармена сзади за шею, приставил ему к горлу нож.

— Вот так я убиваю!

Затем он отпустил струхнувшего бармена и вернулся на место.

— Эй, продай мне нож, — предложил матрос.

— О'кей, почему бы и нет, — согласился Спек. За нож он выручил 7 баксов.

Объявление о своем розыске Спек услышал, сидя в очередном баре. Он поспешил укрыться в дешевой гостинице, назвавшись Брайеном. Затем, то ли движимый муками совести, то ли под влиянием алкогольных паров, попытался вскрыть вены осколком стекла. Это у него получилось плохо, и Спек стал звать на помощь. Но поскольку никто к нему не поспешил, Спеку пришлось самому выбираться в коридор. Только теперь кто-то из постояльцев обратил на него внимание и вызвал «Скорую помощь». В больнице в лже-Брайене поначалу не признали человека, которого разыскивает полиция, несмотря даже на приметную деталь — татуировку «Рожденный бунтарем».

Однако один из врачей оказался бдительнее остальных, и Спек был арестован. Его поместили в тюремный госпиталь. Первое время он симулировал потерю памяти. Тем временем у стен госпиталя собралась толпа, жаждавшая самосуда. Даже в палате убийцы пришлось дежурить двум полицейским.

Корасон Амурао, одетая в халат сиделки, была доставлена в госпиталь для опознания. Выйдя из палаты Спека, она сказала: «Это он» — и упала в обморок.

Так как за неимением средств Ричард Спек не мог нанять адвоката, ему выделили общественного защитника — Джеральда Гетти. Адвокат попытался сделать упор на психической неполноценности своего подзащитного, но группа психиатров, обследовавшая убийцу, признала его вменяемым. Хотя, конечно, во время убийств, находясь под воздействием алкоголя, он мог и не отдавать отчета в своих действиях.

Защита добилась перевода суда в другой город, мотивируя это тем, что присяжные из Чикаго отнесутся к делу предвзято.

Судебное разбирательство началось 20 февраля 1967 года. Спек и во время следствия, и на суде заявлял, что ничего не помнит. Создавалось впечатление, что его не волнует собственная судьба. Когда его спросили, убивал ли он девушек, Спек ответил: