Мирза Раздолбаев - Jamin'e (Письма из преисподней, Письмо второе)

До вечера смотрел вверх - трех ног не хватит. Надо еще шесть рук. Придется почаще дышать пылью, это поможет.

Сколько длится вечность?

Хорошо, что мой раздробленный нос ничего не воспринимает. Мертвые, должно быть, сильно воняют. Мудрый Кванза.

Забыл написать, что всю одежду они тоже забрали, видимо для полного самоочищения. В собственном дерьме.

А может, этот ублюдок Кванза - Бог? У всех внутри, а мой снаружи... Я поднял руку на Бога. Только вдвоем с Паулем мы лишили его половины ангелов, а боги такого не приемлют. Надо будет спросить у отца Джованни.

Ног не чувствую. Сколько прошло времени? Вверху утро. Здесь как обычно - ад.

Если Кванза Бог, то неправ. Мне бесполезно каяться в грехах. Таких, как я нужно душить нерожденными. Кающийся циник, это просто смешно. Господи! Да убей же ты меня! Лиши меня разума, Господи... Забери его и разбросай по шпалам! Я и так умер!

Слишком часто пошли провалы. Ноет глаз, которого нет. Мы с ним, как близнецы: пишущий мертвец и болящее ничто.

Сейчас сегодняшнее утро или завтрашнее? А может и послезавтрашнее?

Кап...

Какая разница!?..

Прошло много дней. Совершенно не знаю о чем писать. Слизываю воду, чередую мокриц, червей и какие-то горькие корни. Два раза в аду был выходной - шел дождь. Гнию заметно медленнее. Наверное радиация не дает житья микробам, которые доедают мои ноги и глаз. Ставлю на радиацию...

Писать не о чем. Больно. Одиноко.

Звезды падают только по ночам.

Опять пробовал сойти с ума. Не дано.

Кап...Кап...Кап...

...

Странно, но вечность кончилась! Я теперь не один! Ночью слышал, как вверху подъехала машина и через некоторое время ко мне что-то упало. В темноте я не мог этого разглядеть, но подполз и потрогал: теплое, приятное на ощупь тело. Это молодая женщина или девушка. Господи... У нее все лицо соленое и мокрое - выколоты глаза. Руки сломаны, но ноги целы. Кванза, мама миа... Ублюдок!.. Она тяжело дышит и без сознания; вздрагивает от моих прикосновений. До рассвета слизывал воду и носил ей.

Её-то за что!? Совсем молодая... Лет может пятнадцати. Негритяночка - к полудню очнулась и вся дрожала. Новичкам страшно даже в аду. Я ее гладил по кучерявой головке и шептал ласковые слова - вроде успокоилась - сейчас спит. Бедная девочка...

Кванза подонок, а не Бог. Моей девочке он отрезал язык. Я даже не знаю, понимает ли она меня. Пробовал с ней поговорить, но так и не понял, знает ли она итальянский или английский. Видимо нет. По крайней мере, упокоилась - ночью мы смотрели на звезды; я ей пел мамину колыбельную.

Девушку назвал Jamin'e. Поначалу она дергалась от этого, а потом привыкла. Красивое имя. Ей нравится моё.

Теперь мы умерли вдвоем, так хоть не скучно. Я - охотник и водонос, а она прижимается ко мне ночами и согревает. Пробовал сделать что-нибудь с ее руками, но девочка так захрипела, что пришлось оставить все как есть.

Я проиграл. Микробы сильнее - правая нога чернеет на глазах. Ночью разбудила Jamin'e - наверное кричал во сне. У меня жар, зато совсем не страшно. Жаль, что кроссворды почти все исписал и карандаш стачивается. Тоже наказание своего рода: появилось о чем писать... Она тоже любит смотреть на звезды и ей нравится, как я пою!

Забавно. Может ли грешник быть счастлив в аду? Похоже я влюбился. Мама всегда мечтала увидеть мою семью и нянчить внуков. Много-много детишек. Вероятно, и ее мечта исполнится?

Будь оно все проклято! Я объяснился в любви, а она рыдала. На это просто невыносимо смотреть: из пустых глазниц текут слезы! На закате.

Jamin'e тоже призналась в любви. Она не может меня обнять, но зато страстно целует. Мы целовались до утра и шептались, чтобы никто не слышал. Я плакал, хоть и солдат.

Милая... Не знаю, как ей помочь. Сегодня ее все утро душит кашель с кровью. Боже! Она ведь по-настоящему умирает! Я все равно сделал ей предложение стать моей женой. Она согласилась. Кванза, сучий ты подонок!!!

Пишу с трудом. Сильно дрожит рука и глаз мутный. От карандаша остался обрубок с ноготь. У Jamin'e постоянно течет кровь изо рта и все тело горит. Она прокусила мне руку и поцеловав, влила в рот немного крови. Кажется я знаю, что она хочет.

Мамочка! Мы хотим иметь ребенка! Ты счастлива? Я да...

Все утро Jamin'e кормила меня кровью и целовала. Боже... Я смогу иметь сына! У нас получилось! Мы любили друг друга, позабыв про все на том-этом свете...

Милая.

Она уже не дышит, а я ее глажу по животу. Я ее люблю.

Все. Для одной строки.

Ночью слышал сверху английскую речь. Я не стал орать им на все кладбище. Я католик. В Палермо никогда не разводятся. До самой смерти. А мы живы.