Сергей Романов - Нищие

"Тьфу, черт!" - в сердцах чертыхнулся Яхтсмен. И как он не догадался сказать, чтобы быки отловили старших групп, которыми, скорее всего, были цыгане. Оставалось надеяться, что кто-нибудь из его команды догадается притащить какую-нибудь настоятельницу группы. И тут он вспомнил о недавнем пленнике - Юрайте. Уж этот парень, несомненно, сообразил бы, кого нужно брать, чтобы выйти на разработчиков операции. Разговаривая с ним, Яхтсмен порой ловил себя на мысли, что Юрайт, глядя ему в глаза, читает все его мысли. Да-да, этот парень заблаговременно рассчитал, как Яхтсмен построит с ним всю свою беседу. И только он, Яхтсмен, хотел предложить ему перейти в свою команду, как Юрайт, не дожидаясь этого вопроса, сам ответил, что принадлежит другой команде и, сколько бы его ни били, о предательстве не помышляет. И ведь вычислил, сучонок, даже то, что после этого ответа Яхтсмен отдаст команду своим ребяткам, чтобы те поучили Юрайта уму-разуму и рассказали путем пинков и зуботычин, как нужно разговаривать с ним, Яхтсменом. Его уже выводили под руки, а он обернулся и рассмеялся прямо в лицо Яхтсмену. Нет, если бы не вмешательство Афинской, то Яхтсмен заставил бы этого вояку-засранца работать в его команде. Он даже знал, что если бы Юрайт согласился на его предложение, то уже через месяц-другой, после всесторонней проверки, был бы его правой рукой. С одним лишь мог согласиться Яхтсмен: Юрайт по уму и сообразительности был достоин своей учительницы - госпожи Афинской. * Вот что, дочка, - сказал Яхтсмен рыжеволосой девчонке, ожидавшей приговора. - Если хочешь остаться честной и живой, линяй как можно быстрее в свою Хохляндию. Одно могу тебе сказать - в серьезную ты передрягу попала. Чернота, проводи её и тащи вторую.

Вторая монашка была лет на тридцать старше рыжеволосой. Родом из Молдовы. Наняли на работу её на Павелецком вокзале. Там она, на Садовом, и работала в пробках. Деньги из ящиков вытаскивал у них цыган, который появлялся около 18 часов вечера. Вся процедура сборов и расчетов у него занимала три-четыре минуты, после чего он незаметно исчезал в неизвестном направлении. Правда, всем без исключения платил по пятьдесят тысяч.

Из холла вдруг раздался громкий крик, затем истеричный плач с причитаниями. Что-то, словно мешок с костями, грохнулось на пол. В ту же секунду плач прекратился и раздалась площадная грубая брань, какой бы позавидовали боцманы и ямщики.

Яхтсмен вышел из кабинета, чтобы самому посмотреть, что там, внизу, за концерт устроили его быки и кто был в роли главного персонажа.

На полу сидела пожилая цыганка неимоверной толщины. Она громко материлась и под дикий хохот быков старалась подняться с пола. Но ничего у неё без посторонней помощи не получалось, она угрожала быкам близкой расправой и перекатывалась с одного бока на другой, пытаясь встать на ноги. * Всэх вас порэжут, падлы! Уши отрэжут, носы откусят.

Но, заметив, что угрозы никак не действуют на здоровенных парней, цыганка вновь зашлась в надрывном плаче и причитаниях. Она лежала на животе, юбка её задралась, и трусищи красного цвета и невероятных размеров больше походили на переходящее красное знамя, которое в период построения развитого социалистического общества выдавалось на хранение передовым коллективам трудящихся.

Яхтсмен, увидев такую нестандартную картину у себя в офисе, сам чуть было не расхохотался. Но вовремя сдержал порыв смеха и грозно с лестницы спросил: * Ну, что ещё здесь происходит? Что за цирк устроили?

Цыганка в ту же секунду подняла голову, увидела его и, определив в нем главного, лихо, словно мяч, подпрыгнула и со слезами обратилась к нему: * Ай, дарагой. Зачем меня, старую, сюда привезли. Атпусти, дарагой, меня. Дома детки малые без мамки плачут...

Но Яхтсмен, оглядев своих подопечных, заулыбался, с сердца словно камень тяжелый слетел - у кого-то хватило смекалки притащить этот пузырь сюда. * Кто её приволок? - спросил он, оглядывая быков. * Суп, - сразу несколько человек показали пальцами на парнягу, сидящего в кресле в темном углу и не принимающего никакого участия в общем веселье около перекатывающейся цыганки. * Молодец, Суп, - похвалил своего братка Яхтсмен. - Как же ты её сюда доволок? * На такси, - скромно ответил Суп. * На такси? - изумился Яхтсмен. - Какой же дурак тебя с ней в такси посадил? Она же орала, небось, как резаная? * Не-а, - устало ответил Суп. - Я приметил, как она у всех монахинь из ящиков деньги собрала и пошла к Савеловскому вокзалу. Тут я дурачком прикинулся, вытащил пачку десяток и стал у неё на глазах пересчитывать. Она ко мне и подвалила, давай, говорит, погадаю. А я ей - все отдам, если поглядишь на мою жену и скажешь, блядует она или нет. Взяли такси и приехали сюда. Вот и вся история. * Ну, коли ты, Суп, сюда эту барышню привез, тащи теперь её ко мне в кабинет.