Сергей Романов - Нищие

Кнорус всегда подходил к Федоту в последнюю очередь. В отличие от всех остальных нищих хиромант платил налог, как правило, крупными купюрами. При этом вместе с деньгами у Федота был подготовлен бланочный листочек с цифрами общей выручки за тот или иной день, неделю, месяц. Это нравилось Кнорусу, и он относился к Федоту с уважением. * Ну что, погадать? - спросил Федот подошедшего Кноруса. * Эх, Федя, ты б мне хоть раз какую-нибудь приятную гадость нагадал! А то - в любви порядок, в работе - все хорошо, а на поверку все наоборот выходит. * А ты верь, - обнадежил Федот, протягивая часть выручки, завернутую в бланочный листок. - Надейся, Кнорус, без надежды и желания ничего не сбывается. * Послал бы я тебя, Федя, подальше, - незаметно положив деньги в сумку, сказал Кнорус, - да нравишься ты мне. К тому же спешу я, Федя, некогда мне с тобой о будущем говорить. * Ну тогда до встречи. * Пока.

Кнорус действительно спешил. Ему необходимо было застать в "трубе" на Мырле Агату. А через час её музыкальный сеанс заканчивался. Он хотел поговорить с ней об их отношениях, выяснить её взгляды на дружбу с Юрайтом. Больше Кнорус не мог и не хотел терпеть неизвестности.

За полчаса он собрал налог у всех нищих на Мырле, а затем стоял и из-за угла наблюдал, как она, Агата, уложив в футляр скрипку, сняла и бросила в пакет видавшую виды кофточку, которую в виде униформы выдавала ей Афинская, таким же образом с носа исчезли и очки, какие носили отличники в 50-х годах нынешнего столетия.

Кнорус хотел уже нарисоваться перед ней, но что-то его удержало. Тогда он решил подойти перед тем, как она войдет в поезд, а может быть, заскочить в вагон как бы случайно и напроситься в гости. Но Агата пошла не в сторону своей станции "Охотный ряд", а по длинному переходу в направлении станции "Площадь Революции".

Кнорус, таясь, шел сзади, догадавшись, что Агата шла на свидание с Юрайтом. Он знал, что она и в этот день не встретит нищего-"чеченца", который, может быть, как раз зализывал синяки и ушибы, оставленные на его теле людьми Яхтсмена, и тем не менее он не решился остановить её и сказать, что Юрайта нет.

Агата стояла между эскалатором и ступенями на площадке, где обычно работал Юрайт, вертела головой в разные стороны, видимо, стараясь отыскать в потоке людей затерявшегося Юрайта. Через минуту, Кнорус это заметил, Агата печально опустила глаза и медленно пошла в обратную сторону на "Охотный ряд". Когда она поравнялась с ним, Кнорус взял её за руку. * Агата?

Глаза девушки радостно сверкнули, но, увидев Кноруса, она недовольно дернула бровями.

А, Кнорус... Я тебя не дождалась, чтобы отдать выручку. Подруга у меня заболела - я обещала заехать.

Кнорусу хотелось ехидно спросить её, что же она делала на площадке между лестницей и эскалатором, но он сдержался и предложил: * Я провожу тебя, Агата.

Она пожала плечами, мол, как хочешь.

Они молча шли вместе по переходу, и Кнорус не знал, с чего начать разговор. * Я хотел бы тебя спросить... * Пошли на лавочку к первому вагону. Там народу мало, я тебе заодно выручку отдам.

Они подождали, пока какая-то старуха собрала с лавки свои многочисленные сумки перед тем, как войти в вагон поезда. И когда бабка освободила сиденье, оставив на краю капли молока из протекавшего пакета, Агата положила на сухое место футляр со скрипкой и присела на краешек скамьи. Кнорус опустился рядом. Он решился. * Знаешь, Агата, со мной этого никогда не было...

Она вытащила из сумочки деньги - сотки, двухсотки, пятисотки, тысячи разворачивала их и складывала на колено в стопочку. * Три тысячи шестьсот... * Мне кажется я в тебя влюбился. * Семь тысяч двести... * Агата? * Не сбивай, Кнорус. Пятнадцать тысяч. * Агата, я не могу без тебя. * Двадцать две тысячи сто рублей. Это твоя половина.

Она положила стопку смятых денег на его сумку, быстро встала и почти прыжком заскочила в вагон метропоезда. Дверь в ту же секунду закрылась. Кнорус остался сидеть на лавочке со стопкой мятых денег.

ГЛАВА 9. АФИНСКАЯ

Утром, выспавшийся и довольный, Юрайт постучал в дверь кабинета Афинской.

Не дождавшись приглашения, он вошел и остановился в нерешительности: Афинская проводила занятия актерского мастерства с двумя пенсионерами-музыкантами. Волновать или отвлекать в такие минуты патронессу было делом рискованным и наказуемым. Юрайт хотел уже было выйти и закрыть дверь, но Афинская, изменяя своей традиции, остановила репетицию. * А, Юрайт, проходи. Давно не виделись. Ты и отпускником, и заложником за это время побывал. Как настроение? * Отличное, Татьяна Сергеевна. Лучше не бывает. * Это ты так после застенков Яхтсмена шутишь, - она в сомнении прищурила глаза. После того, как быки Яхтсмена, надавали Юрайту по почкам, разве могло улучшиться у парня настроение? Вряд ли. Впрочем, догадалась она, Юрайт мог нынешний вечер, а, возможно, и ночь провести с этой девчонкой-скрипачкой, к которой, как она заключила, был неравнодушен и Кнорус. Если Юрайт действительно переспал с Агатой, то это было против внутренних правил, заведенных в фирме "Милосердие". Афинская с первого дня ввела закон: между сотрудниками фирмы не должно быть никаких любовных отношений. Уж кто-кто, а она, Афинская, знала, к чему могут привести такие отношения. Ведь её команда состояла из высокопрофессиональных, грамотных нищих-актеров, на обучение которых были потрачены время и деньги. Если же любовники объединялись, то рано или поздно они решали оставить нищенскую стезю и приняться за новую жизнь.