Юрий Щекочихин - Рабы ГБ

Ах, если бы поверила она своему предчувствию! Если бы попался на их пути хоть один взрослый - а вот сколько их было: кто встречал их в дверях своих квартир, кто провожал их глазами на ступеньках лестницы, кто смотрел из окон домов, когда они что-то горячо обсуждали, - если бы хоть один из них, один-единственный, догадался вместе с ребятами разобраться, что у них случилось, кто виноват, чем им помочь! Но никто, никто... Понимаете, никто!..

Ребята дошли до пятого этажа, позвонили. Открыла Вера Егоровна Зенина, та самая, из-за дочери которой и разгорелся весь этот сыр-бор возле качелей. "Уходите по-хорошему, а то сейчас милицию вызову!" - крикнула она. "Вызовите, пожалуйста! - ответил Саша, - мы и сами хотим разобраться".

Но Вера Егоровна хлопнула дверью и уже из-за двери крикнула: "Идите в десятую квартиру, там и разбирайтесь".

Итак, у дверей десятой квартиры оказалось трое ребят:

Андрей, Саша и Володя Ершов. Остальным Саша велел спуститься вниз, чтобы не шумели и не базарили. Андрей нажал кнопку звонка.

Вот и подошли мы к последнему мгновению этой истории...

Неделю заняла у меня эта командировка. До меня - тоже неделю, был в Таганроге эксперт "Литгазеты", опытный юрист Иван Матвеевич Минаев (о нем я уже рассказывал).

Вот сколько времени понадобилось, чтобы исследовать ход события, которое заняло всего ничего - часа два от начала до конца. Но чем внимательнее прослеживали мы маршрут ребят, как они метались от одного взрослого к другому, тем больше убеждались: а ведь похоже! Ведь так бывает и у нас, взрослых, когда незаслуженная обида гонит на поиск справедливости, и мы стоим у закрытых дверей или ищем сочувствия в равнодушных глазах, и даже цель у нас та же: "Пусть хоть извинится..." Похоже, очень похоже! Только у ребят все происходит быстрее, скоротечнее, иногда - со стремительностью пламени бикфордова шнура. Все как и у нас, взрослых. Только ярче, открытое. Да, конечно, узнаваемо. Только у них чаще трагичный финал. Оттого, наверное, что слишком стремительно, и оттого что ярче. И оттого, наконец, что они куда беззащитнее, чем мы.

Итак, Андрей нажал кнопку звонка. Зазвенели цепочки, загромыхали запоры. Дверь открыла женщина. "Можно позвать вашего мужа?" - попросил Андрей Макшаков.

- Ну, проходите, - сказала женщина и закрыла за ними дверь на цепочку.

И через минуту раздался выстрел.

Распахнулась дверь, и выбежал Андрей. Он был в носках, без туфель.

- Сашу убили... - прошептал Андрей. И тут же раздался второй выстрел.

Андрей опустился на ступеньку, заплакал, и у него носом пошла кровь.

При первом, через несколько часов, допросе Опошнян Владимир Трофимович показал:

"... Через полтора-два часа (после конфликта с ребятами во дворе. - Ю. Щ.) я собрался идти в гараж. В коридоре на лестнице встретилась эта Вера Зенина с дочерью и говорит, чтобы я не ходил, так как у дома целая шайка. Я повернул домой... Потом в дверь позвонили и спросили меня. Жена сказала, что такой не проживает. Затем снова позвонили. Я сказал жене, чтобы она их впустила, а я загоню их в туалет или на балкон и вызову милицию. Зная о том, что они наверняка пришли не с пустыми руками, то есть с оружием, я взял ружье и приказал жене открыть дверь. Вошли трое. Я приказал им идти на балкон. Они не идут, тогда я приказал идти в ванную: там, думаю, они ничего не выкинут, если у них есть оружие. Они нагло идут на меня..."

Все сказанное было ложью.

Ребята вошли в квартиру, дверь за их спиной заперли. Они сняли обувь, как принято здесь, в носках вошли в большую комнату ("залу" - как скажет Андрей) и увидели направленную на них бельгийскую двухстволку. "Ну что, достукались?!" - злорадно спросила жена хозяина. Саша Проказин развел руками (была у него такая привычка в любом разговоре), но успел только сказать: "Давайте разберемся..." И тут хозяин выстрелил. Саша как-то странно улыбнулся и упал. Смерть его наступила мгновенно...

"Я выстрелил в потолок, - показал далее Опошнян, - чтобы напугать их. Но двое, большой и самый маленький, бросились на меня. Большой толкнул меня на диван, и в это время каким-то образом обрез выстрелил, пуля попала в того, что в куртке. Тот упал, а большой стал душить меня на диване..."

Вопрос следователя: "Каким по счету выстрелом вы убили Проказина?"

Ответ: "Первый выстрел я произвел в потолок, а второй во время схватки, когда они на меня накинулись. Я в Проказина не целился..."

И это была ложь. Саша был убит первым выстрелом, в упор. Затем Опошнян торопливо вынул из ствола стреляную гильзу и зарядил новую. Как на охоте. В потолок пришелся второй выстрел, и лишь потому, что Володя Ершов успел схватить за ствол ружье и повернуть его наверх.