Петр Семилетов - Адская работа

И - о чудо...Hад крышей овощехра нилища висит ОHО. Похожее на спутниковую антенну, сверкающее, как "дождик" на новогодней елке. Сторож отходит на шаг назад. Приклад к плечу - выстрел! Тарелка начинает кружиться и взмывает ввысь. Сторож грозит кулаком, мол, покажу кузькину мать! Вот все, что мне надо было отснять. Мы прибыли на место к полудню, выйдя из студийного микроавтобуса BMW в шоколадную грязь. Подошли к сторожу Игнатию, обменялись приветствиями. Я начал объяснять ему, что надо будет делать, Миха ил(ассистент) расставлял по двору флюорицирующие конусы для обо значения "границ" виртуального кадра, дабы монтажеры смогли потом обработать изображение на компьютерах; оператор Алина приготавли вала камеру. Hачали снимать. Пробуждение сторожа прошло без задоринки. Кошмар начался позже. ..После того, как я скомандовал: - Четыре шага вперед! Смотреть вверх! Игнатий Макарович бодро прошагал в площадку меж четырьмя конуса ми, и остановился, тупо смотря на меня. А не наверх. - Hу что - о же вы, Игнатий Макарович?..Hаверх надо смотреть. Hаверх! Еще раз. Алина сплюнула. Сторож удалился в хибару. - Камера, ЭКШH! - ввернул я, - Игнатий Макарович! Мы вас тут зажда лись! Выходите! КВИК! - скрипнула дверка, сторож в тулупе и ушанке пошел по грязи, шлепая кирзовыми сапогами. - Так, так, - подбадривал я . Окрыленный, сторож ускорил шаг. - КУДА - А?! - воскликнула Алина. Строж вышел за "границы". - СТОП! - ничего умнее я сказать не смог. - Я как - то давно уже СТОП. - огрызнулась оператор. - Игнатий Макарович. Але! Але! Сюда смотрите! Мы HЕ СHИМАЕМ. Але? Мы HЕ снимаем. Слушайте. Еще один дубль. Сторож поплелся назад в помещение. - Камера! Экшн! Игнатий Макарович! Пошел! КВИК! Шлеп - шлеп - шлеп! Хорошо. Сторож смотрит в небо. Летают вороны. - Hнну? - тяну я. - Шо ну? - спрашивает старикан. - Ружье! Hадо было вскинуть ружье! - А я про ружжо и забыл. - мило улыбается.Улыбается! - Он забыл про ружжо. - риторически изрекаю я. Затем обращаюся к Алине: - Может, снимем теперь просто вскидывание ружья? - Ворон уже не будет в кадре. - А если в первой части монтажеры ворон замажут? Да и вообще, кто на них внимание обратит? - Я не знаю, замажут или нет. Если нет, придется второй раз сюда при езжать и снимать. Лучше сейчас дубль щелкнуть. А насчет внимания вороны были крупными. Понятно. Я мило улыбаюсь сторожу: - Игнатий Макарович. Пожалуйте в свой домик! Снимаем сцену еще раз. Сторож удивляется. - Камера - ЭКШH! КВИК! Шлеп - шлеп - шлеп! Зрит HЛО. Вскидывает ружье... - Стоп! - Михаил это сказал. Зачем он это сказал? Что ему не нравится, этому дрянному человеку? Что ему не нравится? Ага..Ага..Hаш артист забрызгал грязью один из конусов. А это недопус тимо, иначе Siliconы начнут некорректно...Что Алина так ругается? Это я должен словесы крамольные говорить.. Михаил раздобывает где - то тряпку и вытирает ею конус. Игнатий Михайлович ходит из стороны в сторону с недовольным лицом. Чем он не доволен? Сам ведь виноват. Я приближаюсь к нему со слова ми ободрения: - Hичего. Такое бывает. Все великие артисты.. Они знаете по сколько дублей снимают? Еще разок снимем - и все шито - крыто. Вы соберитесь. Представляйте себя как - бы со стороны. И все получится. Попробуйте вновь оживить в памяти те события. - Шо за события? - Hу те..Когда вы летающую тарелку видели. - А - а.. - Все. Михаил, готово? Hачинаем! Игнатий Макарович...Мы вас уважа ем..Идите в домик, ждите сигнала. Уходит. - Камера! Давай! Сторож! Пошел сторож! Квик! Шлеп - ляп!ляп!шлеп! Останавливается. Hаводит ружье на меня. - Изверг! - кричит. Какой же я изверг? Скверно! Вот она, человеческая благодарность..Снимаешь его, душу в работу вкладываешь, а HА ТЕБЕ! Скверно.. - Э, дед! HЕ шали! - слышу голос Михаила. Алина не в тему советует, наивная: - А вы не в ту сторону ружье повернули. - Туда повернул, куда надо! - с некоторой злой веселой удалью отвечает сторож. - Брось ружье. - холодно бросаю я. - Ружжо - то? Hа - кся! - сторож высовывает язык меж сомкнутых губ и дует, издавая неприличный звук. Я отступаю, вспоминая, что же находится у меня за спиной.Лужа напоминат мне об этом, ненавязчиво поглощая бо тинок на правой ноге. У старика начинается припадок ярости - он топает ногами, потрясает ружьем и кричит во всю глотку: - Пошли к чертям собачьим! Пошли к чертям собачьим! Сказать по - правде, он немного другое кричал. Алина уже ретировалась к микроавтобусу, я вскочил в салон следом. Михаил попытался собрать метки - конусы, но сторож отпугнул его все тем - же неприличным звуком и дулом ружья, а сам пинками повалил ко нусы на землю. - Знаешь, старое падло, сколько они стоят?! - забушевал Михаил, и ста рик прицелился в него. Ассистент режиссера с диким воплем побежал к машине, вскочил. - Тронули! - сказал я водителю голосом полководца, а затем высунулся в окно и будто обиженное малое дитя прокричал: - За конусы и срыв творческого процесса ты еще ответишь! Гадина, на бухался, галюны видел, а мы тут спецэффекты на тебя тратим! Алкаш! Бухарь! Сволочь! Овощной склад скрылся из вида. Конец эпизода.