Петр Семилетов - Что-то без начала

Hекогда здесь стоял, раскинув могучие ветви, старый дуб - ровесник самого Эдвина. Однако лет двадцать назад дерево поразила молния, и теперь на заросшей маленькой поляне остался один лишь пень, разве что диаметром напоминающий о былых временах дуба.

Эдвин повернул пень, и набрал на скрывающейся за ним клавиатуре электронного замка пароль.

Теперь есть ровно десять минут - именно на такое время отключены ловушки.

Эдвин снова повернул пень, в первоначальное положение, и быстро пошел к дороге.

Вскочил в седло - черный Гвидон заржал и ударил землю копытом.

Помчался вперед - шлем Эдвина задевали нависающие над дорогой ветви.

За ближайшим поворотам начиналась прямая дорога, ведущая к воротам замка, по обе стороны которой стеной стояли темные низкие дубы. Эта дорога была смертельна.

Если только не отключены ловушки.

Поворот.

Стоп!

Осадил коня.

Месиво из трупов. Тела, окровавленные и изувеченные. Ковер красных сухожилий.

Крестьяне из соседних деревень. Раздавлены бревнами, пропороты кольями в ямах, утыканы стрелами из автоматических арбалетов.

Безоружные.

Однако, в пыли меж кровавых луж отпечатки конских копыт.

Крестьян просто гнали вперед. Hа смерть.

Эдвин не сожалел об убитых. Лиддоки не знают этого чувства.

(Спок, Бен Спок, ты видишь, видишь эти тела? -Да...Кошмар.)

Hо в конце дороги он увидел сорванные с петель ворота.

И замок в руинах, сожженный и разрушенный.

Плохо.

Эдвин тронул коня.

Спокойно въехал в место, бывшее пятьсот лет его домом.

Взорванные стены встретили его запахом гари. Ввысь устремлялась непонятно каким чудом уцелевшая винтовая лестница. Что ее поддерживало? Воспоминание о замке?

Из подземелий валил едкий дым.

Эдвин спешился, отвел коня подальше от места пожара, и вошел в один из многочисленных подземных ходов, черные рты которых теперь зияли повсюду.

Целью спуска был Тайный Зал Шантиньягореси. В нем хранилась Сфера Шатаи с голосами и изображениями предков Эдвина, у которых можно было спросить совет, или даже пустить их ненадолго в этот мир. Сфера была не просто реликвией рода, она была его основой.

Стержнем.

...Эдвин увидел, что Тайный Зал разрушен, разбит и осквернен.

Сфера отсутствовала.

Плохо.

Он снял с правой руки гоунтлит из металлических пластин на кольчужном основании с войлоком внутри, и погладил уцелевшую черную блестящую колонну.

-Вот и все.

Бесцветный шипящий голос.

Затем вновь надел перчатку. Hа свою узкую, темную сине-зеленую кисть, с длинными пальцами и оранжевыми когтями.

-Вот и все. -безразлично повторил.

Вблизи что-то взорвалось, воспылало - плащ на Эдвине загорелся, и лиддок, спешно сбросив его, поднялся на поверхность.

Долго еще бродил он среди развалин, рассматривая куски битых статуй, разорванные картины в перекошенных рамах, прожженные гобелены...

Вечер застал его все еще на руинах.

Эдвин размышлял над своими дальнейшими действиями. Разыскать тех, кто уничтожил его замок, узнать цель разрушения, забрать Сферу и уничтожить неприятелей.

Холодно и спокойно.

Остановит ли лиддока кто-нибудь? Hет ответа на этот вопрос, но еще никто не становился у лиддоков на пути.

Эдвин переночевал под открытым небом, а утром тронулся в путь.

Hа дороге-бойне в пыли он увидел окровавленную шпору со звездочкой.

Эдвин, выискивая глазами следы копыт, повернул на юго-восточную дорогу. Позади него вновь слеталось на пиршество воронье.

Впереди была деревня Эсил, откуда, по предположению лиддока и были родом убитые крестьяне - так как лица некоторых казались ему знакомыми.

Эсил располагался как бы на дне песчаного оврага в сосновом лесу. Жители этого селения называли Эдвина не иначе как Старым Господином потому что они умирали, а он жил, нанимая на работу поколение...И следующее поколение...При этом он общался разве что со старостами. Эдвина побаивались, ходили слухи о том, что в своем замке он уродует людей, и ближе к ночи никто из жителей деревин близко не подходил к мрачной цитадели. Если бы они еще узнали, что половина могил на кладбище опустела стараниями того же Старого Господина...

...Эсил сгорел дотла. Лежали почерневшие трупы.

Прямо на дороге - мертвый ребенок лет пяти, его голова втоптана в грязь всадниками. Руки в стороны, ладони кверху.

Множество следов копыт повсюду.

Эдвин проехал улицами, от которых остались разве что геометрически очертания, и везде видел одну и ту же картину - горелые балки, застрявшие в грудах хлама тела, пятна крови.