Петр Семилетов - Фантасмагория

Я расхохотался, и обойдя кучу, снизошел по песчаной тропе к пляжу. Там, ближе к воде, на расстеленном пикейном одеяле, сидели Вера и Оля, и о чем-то беседовали, глядя на воду. Я не принадлежу к тем подлым людям, которые возникают неожиданно из-за спины с радостным воплем: "Вот и я!", поэтому я просто шел вперед. Мне не пришлось идти по головам - пространство пляжа было довольно обширным, а отдыхающих - не так уж много, скажем, с две дюжины. У меня нет намерения описывать их подробно - скажу лишь, что они выглядели, как все люди, попавшие на пляж, и вели себя соответственно. Два парня бросали друг другу мяч - я, как водится, попал точно на линию огня и поспешил пройти опасное место. Дело в том, что если рядом играют мячом, он непременно летит мне в голову. Кроме того, меня очень не любят турникеты в метро, а тамошние двери на входе знаете, с такими железными рамами - бьют меня током. Если мне начинает нравиться как-то продукт, то он исчезает с прилавков, а фирмы, куда я устраиваюсь работать, имеют тенденцию распадаться. Как правило, любое мое благое начинание или коммерческий проект при развитии своем превращается в нечто невообразимое и трудно поддающееся логическому объяснению - звенья неудач образуют длинную цепь, которая обматывается вокруг моего горла.

Внезапно я споткнулся о нечто, выступающее из песка, и едва на этом самом песке не растянулся, вспахав носом борозду. К счастью, этого не случилось. Я посмотрел себе под ноги, и увидел металлическую трубку - с такими плавают под водой. Трубка медленно перемещалась в сторону, из чего я сделал вывод, что под песком движется некая личность, зажав во рту "мундштук" этой трубки. Иного объяснения я найти не мог. Трубка двинулась в сторону воды, а затем, пройдя метра два, остановилась. Из нее повалил белый дымок. Затем раздался свист - как от закипающего чайника со свистком на носике. Густой белый дым, выходящий из трубки, окутал все вокруг - я ничего не видел, находясь в плену белого тумана без запаха. Даже песок - и тот был скрыт от моих глаз. Звуки поглотила молочная пелена.

Когда туман рассеялся, я обнаружил, что стою на пляже совершенно один. Кроме того, небо из солнечного летнего стало осенним, сплошь затянутым светло-серыми тучами. Дул холодный ветер, неся с собой песок и мелкие черные веточки. Мне стало дико холодно, и я быстро надел на себя футболку. Что, черт подери, происходит? Что случилось? Где все? Что с погодой?

Тихий плеск волн... Смотрю на воду - по реке бегут мелкие волны, а на полосе мокрого песка лежит чье-то бледное обнаженное тело. Hе движется. Я не могу отсюда разглядеть, кто это - просто вижу, что это человеческое тело. Возможно, труп. Лежащее тело начинает слабо шевелиться. Длинные волосы на голове, мокрые, в песке, слипшиеся, спутанные, похожие на кисть, окунутую в растворитель "Пинен", свисают вниз под углом...

Она поднимается на ноги. Ее глаза мигают в бешеном ритме светло-желтыми огоньками, словно психоделические очки-стробоскопы. Она открывает рот, в котором зияет пустота мира, оттуда слышится мощный приглушенный рев так ревет большой водопад, и его рев разносится по окрестностям. Ветер изменяет свое направление - теперь воздух втягивается в ее рот, вместе с песком и мусором. Все исчезает там.

Появляются другие - картонные люди - плоские люди, будто вырезанные из листов темного картона, они идут, медленно переставляя ноги, плоские и картонные, с нарисованными глазами и утрированно-большими ресницами, с удивленными, грозными, прямыми, глупыми бровями. Картонные люди с венками увядших цветов на головах. Их пять человек, а может быть, и шесть. Часть картона в темно-синей крови. Или чернилах, но мне почему-то кажется, что это - кровь некоего существа вроде каракатицы, только сухопутного, с волосками на щупальцах. Оно живет на чердаках, питается птицами - голубями, воробушками. Съедает до самых мелких косточек. Hа нем водятся в обилии блохи. И у него темно-синяя кровь. У этой твари. Таких можно убивать только из ружей с деревянным прикладом, иначе - ничего не выйдет.

С трудом вырвавшись из цепких объятий фантазии, я вновь окунулся в жаркий летний день на пляже. Мяч, пролетев над самой моей головой, и плюхнулся в воду - к неудовольствию какой-то нерешительно входящей в волны дамы, обрызгав ее с головы до ног.

Вера и Оля сидели, повернувшись ко мне спинами, на коих через натянутую загорелую кожу отчетливо проступали позвоночники. Я зашел со стороны воды, предстал перед подругами и сказал следующее: -Добрый день, я - кастинг-менеджер киностудии "Койкого" Жорж Милославский, мы снимаем эротический триллер "Горячее дыхание", и я хочу пригласить вас на кинопробы. -Привет, - произнесла Вера с улыбкой, от которой будь я мороженым, то растаял бы. -Привет, - сказала Оля, принимая иную позу - из полулежащей, на одном локте, в более вертикальное положение. -Петя, что-то ты неважно выглядишь, опять всю ночь за компьютером сидел? - спросила Вера. -Hет, просто брат в гости приехал с ночевкой, храпел, я заснуть не мог. Всю ночь только и делал, что стенал: "Саш, не храпи! Саш, ну не храпи ты!". Адские мучения испытывает человек, находясь радом с храпуном! Блин, как же я хочу спать! Вода холодная? -В самый раз, - ответила Оля, - Кстати, ты переписал мне "Future Ain't What It Used To Be"? -Да, вот, - я порылся в сумке, достал оттуда кассету, и протянул ее девушке. -А что это? - спросила Вера. -Doors, сборник редких песен. Третий диск из набора четырех, вышедших в девяносто седьмом. Бутлеги, концертные записи. Оля, знаешь, там есть полная версия Go Insane в виде эдакого психоделического рок-н-ролла.