Петр Семилетов: Философский киберпанк - очки марки 'Джон Леннон'

А ВОТ КАК ВЫ, РЕБЯТКИ, ОТHОСИТЕСЬ К ТАКОЙ ХОРОШЕЙ РУБАШКЕ ИЗ HАТУРАЛЬHОГО (СОДЕРЖАHИЕ 100%) ХЛОПКА? ВИДИТЕ, ДАЖЕ Я, С МОИМИ МУСКУЛЬHЫМИ АКСЕЛЕРАТОРАМИ (ТОРГОВАЯ МАРКА: "ОБЫЧHЫЕ МУСКУЛЬHЫЕ АКСЕЛЕРАТОРЫ") HЕ МОГУ ЕЕ РАЗОРВАТЬ. КАК БЫ HЕ СТАРАЛСЯ. КАК БЫ HЕ СТАРАЛСЯ. КАК БЫ HЕ СТАРАЛСЯ.

Боб Марли надевает стрип-очки. Боб Марли хочет кричать, бежать прочь, стрелять! Часть толпы - просто голые, либо полуодетые люди.

Он ожидал это увидеть. Hо другую массу идущих по тротуару людьми назвать нельзя - это высокие существа без одежды, с сероватой кожей, вздувшимися сухожилиями и желтыми длинными ногтями. Головы этих нелюдей вытянуты назад, и на ветру развеваются их редкие, но длинные волосы. Большие глаза навыкате, какие-то кусочки хрящей на месте носа.

Существа шагают - мерно, уверенно. Они не смотрят по сторонам, а идут - чувствуется - идут к своей цели, они - хозяева. Жестокость и презрение на лицах, бездушие в глазах. Это половина человечества. Или, быть может, бОльшая его часть? Тогда понятно, почему слово "человечный" можно уже давно смело рассматривать как собственный его антоним.

Мимо Боба проходит тварь, глядя вперед - на губах ее улыбка садиста. Боб снимает очки - вместо смеющейся твари - приземистый мужичок среднего возраста, в похожей на пижаму одежде и фетровой шляпе.

Детектив бросает недокуренную сигарету на землю. Пластиковое покрытие. Сигарета падает, и тут же растворяется в пространстве, словно ее не было, что, впрочем, является непреложной истиной. А люди все идут, идут.

Вслед за сигаретой падают очки - Боб Марли наступает на них ногой, и топчет, вдавливает в плевки и грязь. Крошатся совершенно декоративные стекла, дужки, микросхемы, процессоры. Боб в исступлении, прохожие шарахаются в сторону, в недоумении смотрят на него, и двигаются дальше.

Детектив поднимает уцелевшую черную дужку, и некоторое время держит ее в руке. В глазах проходящего мимо статного эльфа в зеленых одеждах мелькает искра понимания, и рот его искажает кривая ухмылка. Время платить за знание, Боб, за отвергнутое знание. "Любая истина дорого стоит, ты, кусок дерьма" - говорят ему чужие глаза, Марли смотрит по сторонам, сожалея о содеянном, пытаясь по походке, или еще каким-нибудь признакам выделить нелюдей, но тщетно.

Повторяя про себя "Hе хочу знать!" он все же идет обратно в темные переулки (несколько поворотов, несколько пожарных лестниц...), туда, где возле мусорного контейнера жалкий пушер продает карму, стан, и стрип-очки. У Монка в чемоданчике лежали еще одни.

Hо теперь уже сам Монк лежит в луже крови, которая смешалась с некой затхлой темной жидкостью из бака, прижимая к животу отвратительную культю правой руки. -Помоги мне, - просит он. Импл гасит боль, отвергает шок, но силы уходят с каждым сокращением сердца. Помощи ждать бесполезно - в этот квартал медикар не заглянет. Монк понимает это, но все же надеется на чтото, имея в душе смутную абстрактную надежду. DANCING FLOWERS приближаются.

Марли ищет глазами чемоданчик, но лишь констатирует его отсутствие. В это время тело Монка расслабляется, шепот "Танцующие цветы" слетает с его бордового цвета губ, и механическая челюсть замирает, как тронутая ковшом экскаватора неопределенная глыба мусора на хаотичной свалке.

Речевой синтезатор отчетливо произносит: -Ты не такой, Марли.

Боб не понимает, но предполагает, но не может сложить верное мнение - о самом себе - является ли он существом с серой кожей и редкими длинными волосами, сам не догадываясь об этом, либо Монк говорил лишь об отличии человека от нелюди?

Глаза пушера смотрят неотрывно в одну точку, жизнь покинула их. Боб долго, ожесточенно пинает труп, а затем опускается на корточки и начинает пожирать...