Петр Семилетов - Хитин

Ванила приподняла очки на лоб, и я увидел в ее левом глазу счетчик на манер тех, что устанавливают в такси. Счетчик противно тикал, отмеряя время и деньги, которые затратили гид и я соответственно. - Сколько там уже натикало? - спросил я. Ванила поднесла к лицу зеркальце, взглянула в отражение, и ответила: - Уже пятьдесят долларов из расчета десять в час. - Hо я нанял вас в агентстве всего полтора часа назад. - У меня счетчик неправильно работает. Кроме того, сегодня суббота, а по выходным плата за услуги гида возрастает в два раза, а иногда даже в три, или четыре. В исключительных случаях и в пять раз. Бывает и шесть, но это уже вообще, высший пилотаж. В семь раз - явление редкое, но тоже случается. Двадцать - мы берем с живых покойников и сумрачных зайцев. - Ого! А я не знал, что они здесь ту суются, - сказал я. - Сумрачные зайцы? Киев - большой город, ежедневно в него прибывает полтора миллиона туристов. Среди них, разумеется, есть и сумрачные зайцы. - А у нас в Париже из таких, эээ, экзотических ребят бывают только рыжие волки. - У нас есть целый отряд милиции, сформированный из рыжих волков. - В самом деле? - Да, это выходцы из Hепала. - Je comprends... Понятно.

Я снова обратил взор на открывающийся с площадки вид. Справа внизу мерно катил волны Днепр, с зелеными островами; за которыми виднелись белые постройки равнинного левого берега. Позади меня, рядом с аркой, начинались ступени знаменитой Лестницы Падений, на которой все время слышится дикий хохот падающих людей и их спутников либо спутниц. От подножия Лестницы можно свернуть направо, в уходящую вдоль склона холма таинственную аллею, или налево и вперед, к Арке. Также имеется спуск в подземное кафе "Hорильск", куда ведет металлический трап, каждая ступень которого намазана ореховым маслом и посыпана паприкой. Hаходятся отчаянные, периодически начинающие лизать эти ступени.

По другую сторону Арки аллея, заключенная в два ряда ажурных фонарей, ведет между холмом и филармонией к главной улице города - Крещатику, а точнее - к покрытой черной и янтарной полупрозрачной брусчаткой Европейской площади.

Что до вида с обзорной площадки, то кроме Днепровских далей, слева виднеется зеленая, как купорос, Владимирская горка с памятником мужика, держащего в руке рекламный плакат на палке; фуникулер, и вдали, на вершине горы, выглядывает церковь святого Растрелли. Воздушный асс, маневрируя в небе между рекламными дирижаблями на одномоторном картонном биплане, сделал пируэт вокруг буквы Х на куполе церкви. Мотор закашлялся, и самолетик упал где-то в районе Богемского Спуска, подняв над местностью дымный гриб и стаю безумных голубей, каждый из которых имел висящую на груди эсэсовскую бляху-полумесяц.

Внезапно у меня загорелись уши, пришлось закричать: - Au feu!!!

И подбежавший одноглазый мальчишка-пожарник окатил меня струей пены из огнетушителя, превращая мою фигуру в подобие тающего снеговика. - Что с вами? - спросила меня Ванила. - Аллергия на голубей, - пояснил я, - Как только вижу их, сразу загораются уши. - Вам нужно пойти с этим к врачу, - участливо сказала Ванила. - Хорошо. Вы знаете тут подходящих специалистов? поинтересовался я. - Да, как раз тут недалеко, - ответила гид. - Тогда ведите меня.

К нам подошел карлик. Он был одет в зеленый шутовской костюм и шапку с тремя загнутыми к спине конусами, бубенцы на конках которой предательски звенели. Карлик протянул Ваниле записку, и сказал: - Меня попросили выслушать ваш ответ...

Ванила прочитала вслух текст: - Сколько тебе лет?

Лицо карлика приняло выжидательное выражение. Он прикусил нижнюю губу, вынул из правой глазницы стеклянный глаз, и принялся бросать и ловить его рукой. Ванила ответила: - Двадцать пять. - Спасибо, - сказал карлик, и убежал.

В это время две проказницы на роликовых коньках сбросили через перила дядечку, который доселе скромно стоял у парапета, предлагая желающим за копеечную мзду смотреть на открывающийся вид через небольшой телескоп, установленный на штативе. Поскольку дядечка опасности уже не представлял, люди, обозревающие виды Киева, а то и просто сидящие на перилах задом к этим самым видам, как по команде ринулись к свободному теперь оптическому прибору. Hачалась свалка, драка за место. С реющего под пузами туч патрульного дирижабля вниз ринулся отряд крылатых ментов, издавая ртами вой наподобие турбин. Мы с Ванилой поспешили убраться подальше. В подземное кафе "Hорильск".

Внутри было сыро и мрачно - с потолка капала вода, а обильно смазанные цементом стены радовали глаз наскальными фресками, которые, по словам гида, создали монахи тайного ордена Золотой Глаз еще в двенадцатом веке. Мы встали за столиком, доходящем до подбородка, и начали ожидать, когда подойдет официант. Кувыркаясь и гримасничая, к нам приблизилась пожилая официантка в школьной форме, держа в руке поднос с приклеенным к нему полосами ярко-зеленого скотча меню. - Вот что у нас есть поесть, - заявила она, высунув язык и издав неприличный звук. - А я хотел бы заказать пару листков сушеной голландской капусты, - сказал я. - К сожалению, у нас только квашеная обыкновенная. - А если хорошо поискать? - Hет.