Петр Семилетов - Люси в небе

Петр 'Roxton' Семилетов

ЛЮСИ В HЕБЕ

Удивительная история Люси Шульц, левитирующей девушки, дошла до нас в виде документов и записок, собранных главным библиотекарем новоанглийского городка Ритауна Джорджем Байроном. Я лишь предпринял попытку изложить сухие факты в кратком очерке, придав им некоторую художественную окраску.

Люси появилась на свет в 1687 году в семье выходцев из Германии, Клауса и Марии Шульц, которые держали швейный цех на Киттл-стрит, что в восточной части города. Кроме Люси Марии, в семье было еще четверо детей - два мальчика и два девочки. Люси родилась позже всех. Известно, что с Шульцами жил отец Клауса, Фрак - горбун и часовщик по профессии.

Фрак оказал огромное влияние на развитие Люси, как будет показано ниже.

Люси поздно начала говорить, в четыре года. До этого возраста она объяснялась с окружающими жестами. Воспитанием девочки занимался Фрак - у родителей времени не было, а немецкая скупость не позволяла нанять кого-нибудь для присмотра за детьми. Братья и сестры Люси росли злыми и жестокими. Любимой их забавой была охота на одичавших собак и кошек. Юные Шульцы убивали их, а затем свежевали и продавали шкуры старьевщику.

Люси в этом участия не принимала. Ее дед, как следует из фактов этой темной истории, являлся психически ненормальным человеком. Hапример, его сажали в тюрьму за нападение на молочницу Кэтрин Уайт тридцати восьми лет, которую он бил камнем на улице, предварительно подойдя и поздоровавшись с ней. В другой раз Фрак начал рыть котлован посреди площади перед ратушей, объясняя это тем, что хочет освободить "воды всей земли".

Вероятно, именно из-за недостатка внимания Люси поздно заговорила. Девочка боялась выходить из дому - Фрак убедил ее в существовании злых черных кобольдов, которые подстерегают ее у крыльца. Дед рассказывал ей странные сказки, о них Люси впоследствии не раз упоминает.

В четыре с половиной года Люси впервые Воспарила. За этим наблюдали ее сестры, Эвелин и Ханна - одной было восемь, другой двенадцать лет. Люси зашла на сеновал, глядя куда-то вперед (впрочем, Эвелин утверждала, что глаза младшей сестры были закрыты).

Она подняла руки вверх, и оторвалась подошвами от пола, приподнявшись примерно на три фута.

Так она висела несколько минут, по крайней мере, то время, когда Эвлин и Ханна бегали звать родителей. Те весьма удивились, и назвали "дитятею Божьим". Пребывая уверенно в этом мнении, они собрались показать Люси священнику, однако процессы над ведьмами (*), начавшиеся в деревушке Сэйлим и расползавшиеся по округе словно чума, убедили их отказаться от своих намерений.

Люси продолжала расти, правда, родители в некотором роде обратили на нее внимание, заставив научиться читать - исключительно для того, чтобы девочка могла самостоятельно читать Библию. Если Люси не хотела этого делать, ее ставили в угол - голыми коленями на рассыпанную соль.

Тем временем Фрак перебирается в мансарду, и работает там над некими необычайными часами. Библиотекарь пишет об этом крайне туманно, намекая на странный механизм, который "имел вид хронометра, но издавал ужасные звуки погубленных душ".

Люси часто посещает деда, но однажды старый горбун режет внучку острым инструментом - у Люси появляется шрам от правой брови, через нос до левого уголка рта. Клаус выгоняет отца, и вскоре последнего находят мертвым в поле близ города, без одежды, и с ужасной раной на горле.

Посещения деда имели для Люси последствия - она лишилась девственности и научилась ремонтировать часы. Ей было всего семь.

Через два года происходит новое Воспарение - при гостях, которые собрались на рождественский ужин у Шульцев. Гости, шесть человек, наблюдали разинув от удивления рты, как невысокая голубоглазая девочка с ужасным шрамом через лицо, в пышном светлом платье с многочисленными оборками, поднимается над столом, задув при этом несколько свечей.

Мария Шульц упала в обморок, а Клаус попытался схватить дочь за ноги, и вернуть на землю. Когда же он взялся за лодыжки Люси, то был поражен их крайне холодной температурой. "Да она труп", - сказал Клаус, смотря на пораженных гостей широко открытыми глазами.

Hо Люси была жива, как и все остальные люди. Только ее все чаще и чаще стал преследовать сильнейший озноб, от которого девочка билась в судорогах. При этом Люси часто бредила, говорила о том, что "чувствует других людей", и "что сейчас с ними". К тринадцати годам девочка ослепла на один глаз, который был поврежден в то время, когда Люси получила свой шрам.