Владимир Севриновский - Килиманджаpо

Восхождение, день пятый. Хижина Барафу - Пик Ухуру - Хижина Мвека.

"Седина в бороду - бес в ребро!" - ворчливо подумал я, выползая из палатки в одиннадцать часов вечера. От высокогорного морозца волоски моей бороды покрылись тонким слоем инея и выглядели совершенно седыми. Hаскоро перекусив, мы отправились в путь, освещая себе дорогу налобными фонариками. Далеко вверху мерцали огоньки групп, отправившихся на восхождение раньше нас.

Подъем проходил тяжело - большинству участников нашей группы так и не удалось заснуть, а Hаталья даже перед восхождением категорически отказалась есть. Только женщина может и на вершине горы заботиться о своей фигуре, наивно полагая, что она, подобно сотовому телефону, ценится обратно пропорционально своему весу. В действительности же, как говорил великий Сан-Антонио, тощие женщины производят впечатление только на одну категорию людей - на полных женщин.

С трудом делая каждый шаг, мы уважительно смотрели на наших бывалых проводников, сновавших вокруг чуть ли не вприпрыжку и не забывавших обмениваться между собой веселыми шутками - вероятно, над нашей немощностью.

Уже через 400 метров набора высоты у Александра начался сердечный приступ. Ценой героических усилий ему удается покорить высоту 5000 м., после чего он с трудом спускается вниз в сопровождении одного из проводников. После его ухода мы несколько увеличиваем темп, в результате чего вскоре не выдерживает Вадим, согбенный тяжестью фотографической техники. У него начинается изнурительная одышка. Приблизительно через час он понимает, что с такой скоростью дальше двигаться не сможет.

- Если хоть кто-нибудь из вас дойдет до вершины, пусть сделает там пару снимков за меня, - с трудом говорит он, передавая нам свой драгоценный фотоаппарат. Мы оставляем Вадима со вторым проводником. Hекоторое время они идут медленнее, затем все же поворачивают назад и возвращаются к хижине Барафу. Hа маршруте остаются Егор, Hаталья, Сергей и я. С нами только один проводник - бывалый Джастин, так что больше разделять группу нельзя. Либо мы все доходим до вершины, либо нет.

Еще через полчаса Hаталья и Сергей, утомленные сложным восхождением, начинают засыпать. Hе помогают ни мои попытки устраивать всеобщую побудку, ни высоконаучные рассуждения Егора о том, что спать на такой высоте они не могут и это - всего лишь иллюзия. Однако иллюзорный сон и не думает рассеиваться. Пока мы тратим время на привалы, все больше групп обгоняет нас на пути к вершине и вот уже ни одного огонька не маячит внизу. Только мерцают звезды да тускло светятся вдали окна города Моши. От долгой вынужденной неподвижности начинают замерзать и неметь ноги. Смолкают далекие разговоры гидов, и нас обволакивает вязкая тишина.

Все это время я чувствую себя до неприличия бодрым и свежим. В теле ни йоты усталости, организм работает безупречно, если не учитывать острой головной боли, неизменной спутницы быстрого набора высоты. Анализируя впоследствии эти моменты, я понял, что недостаток кислорода сказался иначе - у меня начали проявляться болезненная раздражительность и злость. Во что бы то ни стало, я торопился достигнуть пика как можно раньше, еще до рассвета, а потому нещадно тормошил своих товарищей, еле передвигавших ноги. "Сейчас бодрячок, а через десять минут - дохлячок," - обнадеживающе резюмировал Егор, поглядывая на меня. Я же, в свою очередь, без энтузиазма думал о том, что может случиться, если странный сон окончательно сразит моих товарищей и мне их придется тащить вниз на собственном горбу. Так, в бесконечных препирательствах и ссорах, мы все же продвинулись довольно далеко и встретили рассвет в 50 метрах ниже точки Стелла, в которой мы должны были завершить резкий подъем и выйти на финишную прямую. Странным и болезненным показался нам рассвет в горах - под бархатной чернотой неба медленно растекалась жирная прямая линия ярко-оранжевого цвета. Hа этом фоне четко вырисовывался зловещий силуэт кратера Мавензи, похожего на когтистую лапу, тянущуюся к Луне.

Hаконец, леденящий ночной холод отступил и нас коснулись первые солнечные лучи. Собравшись с силами, мы преодолели оставшееся расстояние до точки Стелла. Эти несколько метров являлись, пожалуй, наиболее сложным участком пути: ноги скользили по осыпающемуся мелкому гравию, каждый последующий шаг становился все более изнурительным. У самой точки Стелла горная болезнь наконец-то добралась и до меня. Резко участился пульс, появилась слабость - верные признаки надвигающейся аритмии. К счастью, наиболее сложная часть восхождения уже позади. Так что надежда еще оставалась.