Anakin Skywalker - Туда и оттуда

- Приветствую тебя на дороге, благородная госпожа моя. Повелитель ждет тебя.

- Повелитель? - выговорила Эллен. - Какой повелитель?

- Властелин Черного Замка, Князь Тьмы, - благоговейно ответил тот.

Разом решившись, Эллен пошла с ним. И точно, вскоре дорога вывела их к замку на холме.

Замок возносился в темнеющее вечернее небо, будто взлетал. Темный камень стен был гладок, словно время совсем не касалось его. Дорога вела наверх, к воротам, через выгнутый мост над глубоким рвом с черной водой. Эллен шла, не смея произнести ни слова, не смея высказать своей догадки.

И вот она стояла в темном зале, своды которого, казалось выходили в открытое небо, и холодный свет белых свечей в тяжелых шандалах отражался в зеркале, выточенном из огромного кристалла черного хрусталя. И была тишина - такая, что, казалось, вот-вот прорвется едва слышимая мелодия.

И она увидел того, кого втайне надеялась встретить здесь, и во встречу с которым не могла поверить. А он сказал:

- Садись у огня, дитя мое, и побеседуем за трапезой.

Право, Эллен не могла бы сказать, что же такого особенного было в этом глуховатом голосе, в красивом усталом лице, но что-то же привораживало и заставляло сердце трепетать...

В камине потрескивало пламя, бросая золотистые блики на бледное лицо одетого в черное человека. Эллен сидела в высоком кресле напротив и слушала повесть о безнадежных поисках и обреченном на поражение замысле. Она лишь раз осмелилась взглянуть в темные глаза своего собеседника и тут же отвела взгляд. Она не прерывала его, только изредка задавая вопросы о непонятном, но ей очень хотелось сказать: "Мы служим одному и тому же, и я сделаю все, чтобы помочь Великому Замыслу здесь. Одна Звезда ведет нас". Но так и не сказала. Все-таки она была городской жительницей, более привыкшей к насмешливо-скептическому обращению, чем к открытости и искренности в поведении. Но вот Он указал на гитару в потертом черном чехле и спросил:

- Не споешь ли ты мне?

Эллен взяла гитару, проверила настройку - нет, ничего, сойдет, мельком отметила, что струны зазвучали немного по-другому, не так глухо, но не удивилась - все так и должно было быть.

То ли сумерки, то ли снова рассвет...

Что ночь для того, кто не знает сна?

Для чего Бессмертному теплый хлеб

Или чаша вина?

Разве страшен богу меча удар,

Лунный холод и солнца жар?

Если черным ветром ты можешь стать,

Зачем же коня седлать?

Разве может всесильный усталость познать?

Почему ты не в силах удар нанести?

Щит слишком тяжел, меча не поднять,

И всегда одному идти.

Ты знаешь боль и страх за других,

Ты падаешь, чтобы подняться опять,

Ты пройдешь сквозь смерть, но твои враги

Не смогут победу торжествовать.

На черном тоже заметна грязь,

Так лучше алмазная пыль на крови!

И кто-то шипит: "На колени, мразь!"

А кто-то молит: "Живи!"

Виски раскаленная память жжет,

И вовеки не снять венца,

Но будет время - огонь и лед

Сольются в стали кольца.

Я приму этот дар. Я шагну сквозь боль,

Чтоб коснуться руки твоей.

Мне дорога - на раны звездная соль,

Но все же иду по ней.

Так будет, когда по руслу веков

Как густая кровь потекут года,

И черные кони своих седоков

Помчат туда, где сияет Звезда.

А пока - на землю среди зимы

Звездопад, как светлые слезы Тьмы,

Чтоб весной серебром полыни взойти

На могилах погибших в пути.

То ли крупная соль, то ли болью в глаза

Раскаленный песок бесконечных дорог.

Это звезды шуршат в песочных часах,

Отмеряя неведомый срок.

Легче бить того, кто поднялся в рост,

Ложь на трупах жиреет, как воронье,

Но омыты слезами и светом звезд

Будут раны твои и имя твое.

То ли сумерки, то ли снова рассвет

Бесконечная пытка ночей без сна.

На алмазном песке кровавый след

Равнодушная смоет волна...

Отзвенел последний аккорд, и Эллен, подняв голову, увидела, что он спрятал лицо в ладонях, и что руки у него покрыты следами недавних ожогов. Сердце на миг остановилось, и острая жалость пронзила ее, как стрела.

- Если хочешь, я дам тебе силу, - сказал он. - У тебя есть дар пробуждать сердца.

Она только кивнула, соглашаясь.

...Вот крепость, что стоит над Бездной, и братство хранителей ее. И вот мир, что готов рухнуть в Бездну, обратиться в ничто, ибо равновесие нарушено. Не первый раз клонятся чаши весов, но кто может поручиться, что не в последний? Ибо нет священной чаши Грааля, дающей утоление жажды и исцеление...