Наталья Бармичева - Путешествие по первому кругу

ди? Так уж ли трудно убедить человека участвовать в чем-то во бла

го всего человечества, во имя товарища Сталина или, просто, за

свободный Вьетнам? Или же за деньги? На что-то из этого обязатель

но клюнет. А нет,- ну, что ж - все равно через некоторое время он

погибнет в бою, или стукнут по голове в подъезде, или будет сбит

машиной,- владеющим временем легко это просчитать.

И человека помещают в аквариум, разглядывают, опыты ставят: вода

превращается в желчь, Город набивают павианами... А когда законче

ны исследования на выносливость тела, переходят на разум, волю,ду

шу...

Наблюдают и за Городом в целом: то одним передадут власть, то

другим.

Я совершенно теряюсь в этой неразберихе: остается лишь наблюдать

за реакцией других.

Знает ли кто-нибудь, где мы находимся, кому мы нужны? Неизвест

ность порождает вымысел, а вымысел - страх. и все говорят об Анти

городе: "Когда у нас хорошо, у них плохо, а когда у нас что-то слу

чается, у них все идет гладко." Это же бред! Кто это - "они"? Те,

кто устроил эксперимент или такие же экспериментируемые?

Но знать не полагается, и пытаться узнать - тоже, потому что

никто не знает, о чем узнать. Запрещено бывать на развалинах, ис

кать старые документы.

Но когда пришел к власти Фриц, некогда приятель Андрея, стало

вдруг все можно. И отправили экспедицию: искать пресловутый Анти

город. Но окажется, что его просто нет, что зря погибли люди, что

зря потрачено время,- ради пустоты. Потому что Антигород есть суть

плод человеческой фантазии. И Эксперимент включал в себя и это:

сами поставили себе цель, сами сделали из идеи идола, сами сложили

головы... Модель человеческого общества действует безотказно.

Эксперимент включает в себя испытание каждого человека в отдель

ности: чтобы не пропустить ни одного, не просчитаться, думая лишь

"по большому счету". Андрей, так веривший в Эксперимент, доброво

лец, не вникая в саму суть идеи, думает: "Что такое личность? Об

щественная единица, ноль без палочки! Не о единицах речь, а об об

щественном благе... У нас один закон - общественное благо."

А вокруг него в это время царит хаос, разруха, пустые магазины и

спекуляция (это в экспериментальной-то модели общества!), и Фриц

подпольным способом снабжает всю кампанию продуктами; по ночам на

улицы выпускают сумасшедших; у стены находят трупы тех, кто пытал

ся вырваться из адского аквариума; и профессор Дональд Купер заст

релился в день павиановского нашествия.

И все это - ради абстрактного общественного блага, ради абс

трактного, ни в чем не повинного большинства. Но кто же тогда сос

тавляет это большинство, если множество гибнет? И Андрею действи

тельно повезло, что он нашел Красное Здание...

Шахматная партия в мраморном, пышно изукрашенном зале, среди

Людей-Которых-Нет. Ибо, где они: существуют лишь бороды, фалды,

пенсне, лысины... И только когда оказывается, что играть придется

людьми, близкими Воронина, живыми и ожившими, он, наконец, осозна

ет чудовищность идей "общества в целом".

Когда он отдал противнику все фигуры, которых уже не было в жи

вых, и остались только живые, Андрей захотел выйти из игры. Но

жизнь не остановишь, у нее выиграешь тогда, когда станешь таким

же, как твой противник. А противник у Воронина сильный: с усами и

трубкой, в белой полувоенной форме... Он привык играть людьми-фи

гурами. Великий Стратег не прост: "Выигрывает вовсе не тот, кто

умеет играть по всем правилам, выигрывает тот, кто сумеет отка

заться в нужный момент от всех правил, навязать игре свои правила,

неизвестные противнику, а когда понадобится - отказаться и от них."

И Воронин проиграл эту партию, потерял все фигуры, потому что не

смог принять такие правила. Но он выиграл у самого себя, потому

что вышел из игры. Выдержал экзамен на человечность, выиграл у са

мого Эксперимента.

У каждого - свое Красное Здание, свое испытание, и каким оно было

у Изи Кацмана, у тех, кто не вышел из здания, я не знаю.

Но Андрею предстоит понять и еще кое-что. Во время поисков Анти

города, которого нет, ему снова приходится отвечать за судьбы лю

дей, как в Красном Здании. И подавлять ропот все трудней, и ради

чего, он сам не знает. И только тогда до него доходит суть Экспе

римента: в его руках власть, и он осуществляет ее ради самой

власти, во имя и ради системы, которую придумал не он, но в меха