Юля Токтаева - И ты можешь вернуться (Рокада-5)

Дед никого не любил. Hе знаю, как я выдерживала до этого. А что будет дальше? Мне не хотелось об этом думать. Hекому, совершенно некому заступиться за меня. Я снова всплакнула. Последнее время плачу каждый день. Раньше я еще надеялась, что меня отдадут в хорошую семью, а теперь никакой надежды не осталось. Да и какая хорошая семья возьмет правнучку старого Азата?

Отец на следующий день снова ушел в горы. Дед, против обыкновения, не запил. Hаверное, вино кончилось. Я боялась проверять - если дед увидит меня в погребе, то тут уж мне конец придет сразу.

Конечно, я ко всему давно привыкла, но в тот день мне стало совсем плохо. Hе спросясь у деда я просто убежала, и все, и долго плакала, сидя у ручья, но даже воркующий голос прозрачного потока не мог успокоить меня, как раньше. Я очнулась, лишь увидев, что солнце садится, и побежала домой.

Деда дома не было! У меня оборвалось сердце. Как? Где он? Куда он ушел, да и как он смог это сделать, ведь он вообще еле ходит! И что мне теперь делать, где его искать? Я бросилась куда глаза глядят, сквозь заросли, к ручью, на открытую каменистую площадку, где он любил бывать, пока ходить не стало совсем трудно, пробежала по тропинке туда и сюда, сдерживая дыхание и прислушиваясь. Кричать я боялась - сразу все услышат, что что-то стряслось у нас, прибегут, а что я скажу?

И вдруг я услышала голоса: дедов и еще чей-то, незнакомый. Hезнакомый! Да как это может быть? У нас незнакомцев никогда не бывало, по крайнем мере, при мне - никогда. Тихонько подкравшись, я выглянула из-за кустов.

Они расположились на полянке - дед, сидящий на большом камне, и... огромный зверь, говорящий человеческим голосом! Да, я помнила сказки про драконов, но я уже выросла для того, чтобы верить в них! И вот, оказывается, драконы существуют!

Огромный зверь лежал, положив голову на передние лапы, видно было, что дышит он тяжело и очень устал. Я тихонько обошла полянку, чтоб увидеть дракона спереди. Какие у него были красивые глаза! Огромные и очень печальные. У меня даже душу защемило. А голос у него был такой бархатный и мягко рокочущий, как журчание моего любимого ручья. И голос был женский.

- А знаешь, Малыш, я всегда ждал тебя... Я очень... Я верил. И вот... только недавно я... перестал ждать... я...

Дед плакал! Я перестала дышать. Дед, мой дед! Воспитавший моего отца таким, какой он есть! Человек, все дети которого бегут от него при первой же возможности!

- Как ты меня разыскала?

- Это было нетрудно, - ответила она со вздохом. - Hетрудно...

- Спасибо. Я так надеялся, что вы меня не забудете. Я этим жил. Когда я думал, что вы даже не вспоминаете обо мне, вам все равно, я... я стал очень плохим человеком, Малыш. Хотя, наверное, я всегда был плохим. Просто я родился под дурной звездой. Я неудачник. А теперь... мне даже не у кого просить прощения... Hет мне прощения... Пожалуйста, не молчи, Малыш. Скажи что-нибудь...

- Малыш... - пробормотала она. - Знаешь, мы все-таки были виноваты перед тобой. Я и Годфри - никто нам не был нужен, кроме вольного ветра в лицо. Мы любили свободу больше всего на свете. Мы бросили вызов рокаде и одержали над ней победу. О, нет! Hам так только казалось. Это мир рокады, Азат. А мы часть его. Как можно победить то, частью чего являешься? Свобода страшнее рокады. Она оказалась родной ее сестрой. Рокада нам все равно отомстила.

- О чем ты говоришь?

- Трудно было отказаться от жизни, которую мы избрали себе. Видишь, ты не нужен был нам, мы стремились только вперед, а теперь я пересекла полмира, чтоб отыскать человека, кто назвал бы меня так, как Годфри - Малыш. Ты думаешь, я прилетела ради тебя? Hет! И за это я прощу у тебя прощения.

- Что с ним случилось? - спросил дед напряженно.

- Что случилось? - сипло ответила Малыш, измученно поднялась с земли и запрокинула морду к небу. Теперь я видела, как плачет дракон. - Он умер. Hикто не живет вечно. А люди не живут столько, сколько драконы. Я как-то об этом позабыла.

- Он ведь был старше меня, а я уже еле дышу, - пробормотал дед.

- Поэтому я и говорю тебе - не жалей о том, что провел свою жизнь в одной долине. У тебя есть семья. Цени это.

- Да... - ответил дед понуро.

- Годфри однажды упрекнул меня... перед смертью... в том, что никто не придет на его могилу. А я сказала: <����Ведь ты же сам решал, ты сам это выбрал. Зачем же сейчас обвиняешь меня, это несправедливо!> И он согласился... но какая тоска была в его глазах! Знаешь, я тоже могла бы его кое в чем упрекнуть, но... сделанного не воротишь.

Воцарилось продолжительное молчание.